Догадка благополучно подтвердилась. Окровавленная штука в моих пальцах вовсе не предназначалась для убийства, а только лишь для обездвиживания. Но соответствующая магия, настроенная на хилла, для человека оказалась смертельной, несмотря на все защищающие его амулеты. Собственно, такая иголка могла бы убить и меня… или, как минимум, освободить моего Двойника, что немногим лучше смерти. Опасная штука. Но она подтверждает уже сделанный вывод: эти ребятки, с которыми я так ловко разобрался, не хотели убивать Ладу.
А чего они хотели?
Вернувшись к метателю ножа, который уже прекратил бесполезную борьбу с магическими путами, я присел рядом. Снял защищающие его амулеты (невзрачный браслет и ожерелье из пяти камней на одном кожаном шнурке), после чего поймал его взгляд своим.
- Успокойся, – сказал я медленно, низко, в особом ритме. – Я хожу своими путями и хочу сохранить тебе жизнь. Тебе и твоим товарищам. Но сначала я хочу получить ответы на некоторые вопросы. И ты мне ответишь, потому что это в твоих же интересах. Если хочешь освободиться, ты не станешь обманывать меня.
Искусство ламуогодится не только для разговора. С его помощью можно подчинять чужую волю… вернее, достичь той убедительности, когда противоречить говорящему просто не хочется. Этакая смесь магии с гипнотическим внушением. Мне случалось успешно применять ламуоподобным образом даже по отношению к магам: ведь ламуо– это всё-таки не магия. Это искусство ближе к природным умениям и медитативным техникам.
Если бы я намеревался допросить метателя ножа, а потом свернуть ему шею, у меня бы вряд ли что-то вышло. Но так как я был искренен, он мне поверил.
В ходе беседы с проигравшим выяснилось, что зовут его Дарван Орех; как и пятеро остальных, он наёмничал, выполняя за плату различные поручения деликатного свойства. Некогда он работал в Попутном патруле рядовым бойцом, но ушёл на вольные хлеба ради менее надёжных, но зато и более щедрых заработков на грани законности. В общем, обычная история.
Относительно последнего поручения, которое им не удалось выполнить благодаря моему вмешательству, Дарван Орех сообщил вот что.
Серебряную трубочку – имнар– вместе с зачарованной метательной иглой и тридцатью золотыми задатка, по пять монет на каждого, им вручил субъект, велевший называть себя Гонцом. Этот самый Гонец подсел к отдыхающим наёмникам в трактире Одноглазого, что возле восточных ворот города Эббалк, находящегося на расстоянии пяти с половиной иламми – то есть километрах примерно в сорока, менее одного дневного перехода отсюда. Наниматель был не человеком, а хилла, как и Лада: с белой кожей, лишённой намёка на волосяной покров, зато усеянной мелкими ромбиками, как у рептилий, с глазами без белков и пальцами без ногтей.
Ладу Гонец назвал своей беглой родственницей и велел доставить её в тот же самый трактир как можно быстрее. Живой и желательно невредимой. После чего, мол, выдаст исполнителям ещё по пять монет на брата.
Впрочем, этого я ждал. А вот неожиданным оказалось то, что Гонец очень точно назвал место и время, где наёмники смогут воспользоваться имнаром; кроме того, Гонец велел опасаться спутника Лады. Правда, меня он назвал не магом, а "пасынком Мрака". Поэтому перед возможной встречей со мной наёмники вооружились не только обычным оружием, но и магическими жезлами. Плюс прихватили полностью заряженный талисман, при активации создающий сферу, в границах которой гасятся любые проявления Мрака, кроме наиболее мощных. Так что если бы я снова спустил с поводка Двойника, меня бы, скорее всего, благополучно спалили боевыми заклятьями. Но я действовал как боевой маг, а не как вампир, и выиграл.
Ну, за "пасынка" – отдельное фи. Но вот как Гонец узнал остальное? Что-то я раньше не слышал о предсказаниях такой точности, если забыть об услугах Видящих… но коли уж родичу Лады хватило средств на консультацию у Видящего, должно было хватить и на куда более мощную "группу захвата". Расценки у боевых магов достаточно демократичны… м-да, что-то тут явно не стыкуется. С другой стороны, мы с Ладой так и так двигались в сторону Эббалка, так что я вполне могу зайти в трактир Одноглазого и лично расспросить Гонца насчёт этого дела.
В конце концов, что я знаю о возможностях хилла? Да почти ничего. Но простая логика подсказывает, что существа, почитающие Знание больше Силы, а Гармонию ставящие выше Знания, должны уметь многое.
Может, что-нибудь из их арсенала удастся усвоить и мне…
- Ну что ж, Дарван Орех. Я доволен твоей откровенностью. Теперь посоветуй мне, как бы ты хотел разойтись со мной и хилла без дальнейших… неприятностей.
- Я откажусь от контракта с Гонцом. И мои соратники сделают то же.
- Хорошо. Но мало.
Орех сжался, заставляя путы пружинить сильнее прежнего.
- Чего ты хочешь, маг?
- Добавь к отказу от контракта отказ от мести за неудачу. Если вы ни в какой форме не станете преследовать нас, я верну вам свободу и даже оружие. Но оставлю себе тридцать золотых.
- Согласен, – буркнул наёмник без особой радости.
Людям всегда мало, на то они и люди. Казалось бы, жив, здоров, вскоре получишь обратно инструменты наёмничьего ремесла – радуйся! Ан нет. Команда Дарвана впустую потратила недешёвые заряды нескольких жезлов, гасящего Мрак талисмана и талисмана ускорения, лишилась своры псов-модификантов, получила пятно на репутации из-за срыва контракта вместе с авансом за сам контракт и безвозвратно потеряла одного из старых товарищей. И если большая часть потерь могла быть со временем возмещена, даже репутация после чёткого успешного выполнения нескольких заданий подряд могла быть восстановлена, то смерть – это полностью необратимая штука. А тут ещё требование не мстить…
Есть из-за чего расстраиваться!
Впрочем, если бы Дарван Орех отказался лишь от контракта, я всё равно отпустил бы его живым. И он знал это. Но понимал он также, что уж тогда никто не помешал бы мне максимально обезопаситься методом простым и действенным. То есть (простейший вариант) дочиста обобрать наёмников, спалить их верхнюю одежду в костре, а их оружие притопить в ближайшей трясине. После такого им бы стало, говоря мягко, не до мести, и сомнительно, что они смогли бы в разумные сроки экипироваться достаточно серьёзно, чтобы вновь попытаться атаковать меня.
Коль скоро талисман для гашения Мрака разряжен, шансов у них здесь и сейчас просто нет. Ни малейших. И это Дарван тоже понимал отлично… или же понял – благодаря ламуо.
В общем, разошлись мы вполне мирно.
На следующий день мы с Ладой вернулись на дорогу намного позже обычного. Виной тому было моё решение как следует отоспаться, невзирая на случившуюся ночью побудку. Я вообще люблю поспать и не люблю, когда меня будят. Совсем не люблю. А с тех пор, как превратился в Бродягу не только по прозвищу, но и по факту, при всякой возможности позволяю себе отдохнуть как следует. Психика мага – штука хрупкая, её нужно беречь и сверх меры не напрягать.
А ещё мне снился странный сон. Очень странный и довольно приятный. С участием Лады. Кажется, ей на отдых требовалось меньше времени, чем мне, и она решила провести его с толком. То есть совершенствуясь в – как бишь там? – ах да, териваи. Даже во сне я понял, почему хилла обошла стороной вопрос о том, что же это такое. Её поистине удивительное умение действительно плохо описывалось при помощи человеческих слов. Во всяком случае, я бы не взялся.
Разве что при помощи весьма неточных поэтических метафор – да и то…
Был момент, когда мне, наблюдающему за отточенными и вместе с тем несовершенными, рваными движениями Лады, показалось, что териваии ламуо– две половинки единого целого; или, лучше сказать, две плоскости: не пересекающиеся, но именно потому подобные друг другу. Просто ламуоимело дело в первую очередь с миром мысли, то есть миром абстракций, а вот териваирасполагалось ближе к земле. К конкретной реальности. Друиды стремились прежде всего к пониманию, а вот хилла – к изменению. Но совсем не такому изменению, которого ищут маги, прогибающие мир под себя организованным усилием воли! Пожалуй, хилла требовались даже вовсе не изменения как таковые, а гармония изменчивости.