Надо его отвлечь.
— А скажи-ка, друг мой, — бросил я, предварительно уже привычным образом замыкая вокруг нас двоих усовершенствованную при помощи ламуо защиту от подслушивания, — ты попал в Эббалк по воле случая?
— Нет. — Айс на мгновение нахмурился. — Двинуться именно туда мне советовала Сьолвэн.
— Ага.
— Ты что-то нарыл?
— Ну, не то, чтобы… просто мне интересно, каковы на самом деле отношения, связывающие тебя и высшую. Об этом у нас до сих пор речи не заходило.
— Обмен?
— Ага.
— Ну… можно сказать, что я нашёл в её лице замену отцу, а в Ирване — замену утраченной родине. Я ведь, как ты знаешь, привык быть частью чего-то большего.
— Добровольная служба?
— Ну да. Сьолвэн усовершенствовала меня, что отвечает моим планам, и позволяет мне, как в былые времена, ощущать себя нужным. Это… немало. Хотя вторая родина, конечно, никогда не заменит первую родину… но ты этого, возможно, и не понимаешь.
— Ты прав. Не понимаю. Я-то большим патриотизмом отродясь не страдал.
— Почему?
— Потому что, если в двух словах, тебе с первой родиной повезло. А мне — нет. И то, что я родился в семье интеллигентов, а не олигархов, тут совершенно ни при чём.
— Боюсь, тут уже я тебя… не понимаю.
— Потом объясню. Благо, время ещё будет, а тема не из весёлых.
— Как скажешь, Рин. А ты с высшей чем связан?
— Общей целью. Кроме того, время от времени она даёт мне поручения, выполнить которые лично ей было бы затруднительно.
— О. Паутинник?
— В том числе. Давний договор с Теффором накрепко привязывает её к Середине, а я во Мраке почти как дома.
— И что у вас за общая цель?
— Переворот. Сьолвэн, видишь ли, не нравится её супруг. И мне тоже.
На лицо Айса опустилась ясно различимая тень.
— Вы играете в слишком опасные игры. Дразнить риллу…
— …можно, если осторожно. Ты же не думаешь, что наша покровительница недостаточно предусмотрительна? Она уже не первую тысячу лет плетёт паутину такой сложности, какую покойный Сакхавейр и вообразить не мог.
— Вот как. И мы, следовательно, части этого узора?
— Да. Мне, в отличие от тебя, это не очень-то по душе. Но выбирая между Сьолвэн и Теффором, я однозначно предпочитаю первую. Пусть она не открывает мне всей правды, пусть засунула в моё тело магический самоликвидатор — я готов мириться с этим ради будущего.
— Ты уверен, что это будущее для тебя наступит?
— Нет. Но при Сьолвэн я смогу расти до старшего мага, пользоваться ламуо и учить язык хилла, не опасаясь однажды оказаться укороченным на голову.
— Выходит, ты веришь ей больше, чем я.
— Ха! Я даже самому себе не верю на все сто. И я прекрасно понимаю, что высшая, выбирая между мной и своим ставленником на место Теффора, выберет не меня. Ну и что? Жизнь — штука рискованная. Но ради свободы и перемен я готов рисковать.
— А ради стабильности — не готов?
Вместо ответа я искоса посмотрел на Айса. Тот поиграл желваками, словно пытаясь что-то раскусить, и отвернулся.
"Да… уж кто-кто, а он точно знает, какой ценой бывает оплачена эта самая стабильность! Против местных риллу хотя бы возможно замышлять бунт. А против того, по милости которого его пришлось воскрешать? Как там его — Деххато?
Трансцендентные существа, младшие демиурги, под хвост им всем копытом…"
И тут — не доходя до ресторации Колобка каких-то ста шагов — Айс встал, как вкопанный. Мгновенно отследив направление его взгляда, я ощутил, как из моей головы вылетают какие-либо посторонние мысли. И ещё ощутил, как мой друг буквально взрывается от шквала противоречивых чувств, мечущихся от параноидальной подозрительности до сумасшедшей надежды.
"Вот, значит, какая ты была с виду, Ниррит Ночной Свет…"
На что хорошо смотрелась Колючка, но с идущей нам навстречу женщиной она тягаться не могла. Экзотика с примесью высокой гармонии: волосы чёрные, искрящиеся на свету полночной синевой стальной стружки, вьющиеся упруго. Кожа золотистая, без малейшего изъяна — атлас, а не кожа. Огромные глаза с радужками светлыми, нелюдского серебряного оттенка. Лицо изящно треугольное, тоже словно не вполне человеческих пропорций — как вспышка молнии, скорее запоминающееся и необычное, чем красивое. А фигура… приталенное летнее платье из лёгкой золотистой ткани типа ситца ничуть её не скрывало. Грешно было бы скрывать безупречность этих чистых и мощных линий!
Прохожие — что мужчины, что женщины — выворачивали шеи, глядя на неё.