Антон захлопнул фонарь. Люди в шубах вернулись к крыльцу и подняли копья. Все они смотрели на глайдер. На необъятной физиономии толстяка бродила презрительная ухмылка.
— Эх, вы! — сказал Саул. — Нужен вам «язык» или нет? Давайте возьмем этого жирного! Это же живой рапортфюрер!
— Да поймите же, — с отчаянием сказал Антон, — они не хотят с нами договариваться! И это их право! Ну, что мы можем сделать?
— Нужен вам «язык» или нет? — повторил Саул. — Преимущество внезапности мы уже потеряли. Здесь без боя не обойтись. Но есть еще этот гад, который уехал на упряжке.
Ох, и лексика же у него! — с уважением подумал Вадим. Настоящий двадцатый век. Какой великолепный специалист! Он посмотрел на Антона. Антон был бледен и растерян. Никогда Вадим еще не видел его таким.
— Одно из двух, — продолжал Саул. — Или мы хотим узнать, что здесь делается, или мы летим на Землю, и пусть сюда пришлют людей порешительнее. А нам надо решать поскорее, пока против нас только копья…
Мешкаем, подумал Вадим. Все время мешкаем. А в хижинах умирают.
— Тошка, — сказал он. — Давай догоним упряжку. Там только один с копьем, там будет проще. Отберем у него копье и пригласим на «Корабль».
— Ухмыляются, жабы, — проговорил Саул, глядя через спектролит.
Он выразительно погрозил кулаком толстяку на крыльце. Тот тряхнул щеками и не менее выразительно помахал мечом.
— Видали? — сказал Саул с веселым бешенством. — Как мы друг друга понимаем, а?
— Попробую еще раз, — сказал Антон и распахнул фонарь. Толстяк вскрикнул. Один из копейщиков широко развернулся, сдвигая рукав шубы к плечу, и с натугой метнул тяжелое копье. Железный наконечник с визгом полоснул по спектролиту. Саул даже присел.
— Ну, семь-восемь… — сказал он непонятно, но чрезвычайно энергично. Антон успел поймать его за руку. Глаза у Антона были как черные щелки.
— Понятно, — сказал он зловеще и задохнулся. — Вадим, разворачивайся!
Вадим повернул глайдер.
— За упряжкой! — приказал Антон и откинулся на спинку кресла. — Здесь мы ничего не узнаем, — проворчал он. — Какая-то непроходимая тупость.
— Дать разок в воздух, — пренебрежительно сказал Саул, — и бери их голыми руками.
Антон молчал. Глайдер пронесся по пустынной улице и через несколько минут вылетел в поле.
— Я скажу вам только одно, — проговорил вдруг Антон. — Всем нам потом будет очень стыдно.
— А что делать? — спросил Вадим. — Люди-то умирают!
— Если бы я знал, что делать, — сказал Антон. — Комиссии и не снились такие обстоятельства.
«Какой комиссии?» — хотел спросить Вадим, но тут Саул произнес:
— Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно будет активно. Добро должно быть более активно, чем зло, иначе все остановится.
— Добро, добро, — проворчал Антон. — Кому хочется быть услужливым дураком?
— Это уж точно, — сказал Саул. — Зато у вас совесть будет спокойна.
Они нагнали упряжку километрах в пяти от поселка. Люди бежали по целине, спотыкаясь и увязая в снегу, а человек в шубе, нахохлившийся в санях, то и дело лениво тыкал копьем отстающих.
— Я снижаюсь, — сказал Вадим.
— Сядь перед упряжкой, — приказал Антон, — и поговори с ним. Саул, дайте сюда скорчер. И сидите в машине, это не гад, а человек.
— Ладно, — сказал Саул. — Вот вам скорчер. А если он возьмет — и Вадима копьем? Вместо разговоров…
Вадим сказал:
— Копье я у него отберу. Постромки надо будет перерезать, а еду и одежду раздать этим беднягам.
— Правильно, — сказал Антон.
Глайдер рухнул в снег прямо перед упряжкой, и люди-лошади остановились как вкопанные. Вадим выскочил наружу. Люди в мешковине стояли, закрыв лица руками. Они тяжело, со всхлипом дышали. Пробегая мимо них, Вадим весело крикнул:
— Всё, друзья! Сейчас пойдете домой!
Он направился к саням, на ходу примериваясь, как лучше отбить копье. Человек в шубе стоял на коленях и с изумлением и страхом смотрел на него. Копье он держал наперевес.
— Пойдемте, — предложил Вадим и схватился за древко.
Человек в шубе сейчас же выпустил копье и выхватил откуда-то меч. Он был уже на ногах.
— Ну-ну, не надо, — сказал Вадим, отбрасывая копье.
Человек в шубе вдруг заорал, протяжно и жалобно. Вадим взял его за руку, держащую меч, и потянул за собой. Ему было очень неловко. Человек в шубе рванулся. Вадим ухватил его крепче.