- Вот ваша планета, Саул, - сказал Антон, и взял листок, выпавший из вывода антенну-анализатора. - Прекрасная планета. Сжатия нет. Сутки двадцать восемь часов, масса - один и одна десятая. Вредных газов тоже нет. Кислорода много. Маловато углекислоты, но пусть это вас не беспокоит.
Он посмотрел на Саула. Саул смотрел на свою планету с каким-то странным выражением. Мохнатые брови его поднялись дугами, и Антону показалось даже, что он может заплакать. Антон был тронут.
- Товарищи! - сказал вдруг Вадим. - Давайте назовем эту планету Саулой.
- Нарекается Саулой! - сказал Антон.
Он пригнул к себе раструб бортового дневника и продиктовал:
- Юлианский день двадцать пять сорок два девятьсот шестьдесят семь. Вторая планета системы ЕН_7031 нарекается Саулой, по имени члена экипажа историка Саула Репнина.
Все это не имело ровно никакого значения. Планеты нарекались по названиям кораблей и городов, по именам любимых литературных героев, названиями приборов и просто громкими звукосочетаниями. А у кого не хватало фантазии, тот брал какую-нибудь книгу, открывал на какой-нибудь странице, выбирал какое-нибудь слово и как-нибудь его переделывал. И тогда получалось что-нибудь вроде Смеховины, Подраки или Бровии.
Но Саул был растроган необычайно. Он бормотал: "Спасибо, спасибо, друзья", - и жал Вадиму руку. Это было очень трогательно.
А между тем планета росла. Когда на экране остался только материк, растопырившийся вдоль экватора, Антон спросил:
- Так где же мы будем высаживаться, Саул?
Саул ткнул пальцем почти в центр материка. Антону показалось, что он сделал это зажмурившись.
- Това-арищи, - протянул Вадим. - Давайте поближе к побережью.
Было ясно, что ему хочется искупаться. Искупаться в океане Саулы, в волнах, которые не омывали еще ни одного землянина, которые не омывали, может быть, вообще ни одно разумное существо.
- Н-ну... К побережью, так к побережью, - неуверенно сказал Саул. Он посмотрел на Антона. - Для моих целей, - он кашлянул, - выбор места не является существенным.
- Чудесно! - сказал Вадим. - Он проворно уселся в кресло рядом с Антоном. - Хватит! - заявил он. - Капитана разбил паралич и он в дурном состоянии отнесен в каюту. Широкоплечий и статный второй пилот взял управление на себя. - Он положил пальцы на контакты биоуправления, и "Корабль" сейчас же провалился в пропасть. Материк на экране стал тошнотворно поворачиваться. Вадим провозгласил:
Все от ужаса рыдает
И дрожит как банный лист!
Кораблем повелевает
Структуральнейший лингвист.
Саул с шумом уронил портфель и вцепился Антону в плечо.
- Димка, скажи хоть, куда ты целишься, - попросил Антон.
- Туда, - смутно ответил Вадим. - Где синие волны ласкают песок.
Корабль завалило на правый борт.
- Легче, легче, - сказал Антон. - Меньше эмоций. В материк не попадешь.
- Авось попаду.
- Тормоза! Ты же видишь - заносит!
- Я все вижу.
- Ох и грохнет он нас сейчас, - сказал Антон в пространство.
- Небось, небось, - приговаривал Вадим.
Экран помутнел. "Корабль" вошел в атмосферу. Вспыхнула и пропала радуга на тучах твердого воздуха. Замелькали белые и черные пятна.
- Обдув, - посоветовал Антон.
- Знаю...
- Ох и валит тебя, ох и кривит...
Вадим быстро сказал:
- Перехватишь управление - я тебе не друг.
- Вы, Вадим, и в самом деле не промахнитесь, - сказал Саул осторожно.
Карусель на экране прекратилась. Быстро надвинулось белое поле, потом экран потемнел и погас. Корабль вздрогнул.
- Вот и все, - сказал Вадим. Он потянулся, хрустнув пальцами.
- Что все? - спросил Саул. - Сломали?
- Сели, - сказал Антон. Добро пожаловать на Саулу.
- Однако же вы лихой пилот, - сказал Саул Вадиму.
- Весьма лихой, - согласился Антон. - Знаешь, на сколько ты промахнулся, Димка? Километров на двести. Но экран выключить успел, молодец.
- Привычка, - небрежно сказал Вадим.
Антон встал.
- Между прочим, что такое "банный лист"? - спросил он.
Вадим тоже встал.
- Это, Тошка, вопрос темный. Есть такая архаическая идиома: "дрожать как банный лист". Банный лист - это такая жаровня, - он стал показывать руками. - Ее устанавливали в подах курных бань, и когда поддавали пару, то есть обдавали жаровню водой, раскаленный лист начинал вибрировать.
Саул неожиданно захохотал. Он смеялся густо и с наслаждением, вытирая слезы ладонью и топая башмаками. Никто ничего не понимал, и через минуту смеялись уже все.
- Забавный обычай, верно? - сказал Вадим, кашляя от смеха.
- Правда, Саул, отчего вы смеетесь? - спросил Антон.
- Ох! - сказал Саул. - Я так рад, что прибыл на свою планету...
Вадим перестал смеяться.
- В конце концов, я не славяновед, - сказал он с достоинством. - Моя специальность - структурный анализ.
- Ну ладно, - сказал Антон. - Пойдемте наружу.
Все пошли из рубки. Вадим, поддерживая Саула под локоть, говорил:
- Это не мой вывод. Это наиболее распространенная гипотеза.
- Неважно, неважно, - быстро отвечал Саул. Он стал серьезным. - Эта ваша гипотеза так далека от истины, что я не мог удержаться. Если я вас задел - простите.
- А вы как считаете? - спрашивал Вадим.
Саул раздраженно отвечал:
- Нет такого выражения: "дрожать как банный лист". Есть выражения "дрожать как осиновый лист" и "липнуть как банный лист".
- Но липнуть как лист - это примитивная метафора. Она восходит к липким листьям липы. Как может липнуть банный лист? Это же не лист растения. Чего ради листья каких-то растений попадут в баню? Это смешно!
Антон вскрыл мембрану люка и крепкий морозный воздух хлынул в "Корабль". Саул оттолкнул Вадима и крикнул:
- Подождите! Пропустите меня, пожалуйста!
Антон, уже перенесший ногу через порог, остановился. Саул, держа над головой скорчер, просунулся вперед.
- Хотите ступить первым? - спросил Антон, улыбаясь.
- Да, - пробормотал Саул. - Лучше я.
Он пролез в узкий люк и остановился, загораживая дорогу. Антон, лезший следом, боднул его головой.
- Вперед, Саул, - сказал он.
Саул стоял как каменный. Сзади Вадим нетерпеливо стучал Антона по согнутой спине.