Здравствуй, Мери!
Я, конечно, не забыл тебя, хотя и удивился, так неожиданно получив от тебя письмо. Но, когда я прочитал его, все стало понятно. У тебя что-то не получилось в твоей жизни, которую ты выбрала для себя десять лет назад, и ты решила вернуться в прошлую жизнь, к прошлой любви. Но любовь не шляпа, которую можно сбросить, когда появилась лучшая, или, точнее, более дорогая, и вновь надеть первую, когда вторая, дорогая, поистрепалась. Да и ты не та девочка, «которая может вернуться в родной город с тем же чемоданчиком, с которым уезжала из него десять лет назад. Ты всегда завидовала чужому богатству, а сейчас, близко соприкоснувшись с ним, и подавно не сможешь жить без больших денег (пусть не у тебя, но хоть рядом с тобой). Зная тебя, нисколько не сомневаюсь, что ты не решишься разойтись с богатым мужем, если бы у тебя не было другого, лучшего варианта. Ты хочешь попытаться уйти от себя, но ты же знаешь старую истину, что бегство от самого себя невозможно и даже, если попытаешься это сделать, то наверняка потерпишь неудачу. Прости за немного злое письмо, но другого я написать тебе не могу. Не думаю, что смогу чем-то еще быть тебе полезным.
Мери разжала пальцы, и письмо упало на пол у ее ног. Она постояла с минуту, чувствуя странную пустоту в груди, потом пошла зачем-то к двери, и в этот момент пронзительно, болезненно ударив по нервам, зазвонил телефон. Какое-то нехорошее предчувствие заставило Мери помедлить, но телефон звонил не переставая, и она неохотно сняла трубку.
– Алло! – спросила она и, после продолжительного молчания, услышала насмешливый голос:
– Миссис Иннес, если не ошибаюсь?
– Да, это я. Кто это?
– А вы не догадываетесь? Вам привет от мисс Тейлор из Гринхилла, – последовал ответ.
– Это вы? Как вы меня нашли? – Мери сделала прерывистый глубокий вздох.
– Совершенно случайно. Сегодня утром приехал в город по делам и в газете увидел ваш портрет. Знаете, траур вам идет.
– Что вам от меня нужно?
– А как вы сами думаете, миссис Иннес, что может быть нужно такому бедняку, как я, от такой богатой, как вы?
– С чего вы взяли, что я богата?
– Ну, ну, не надо прибедняться. Я ведь за какие-то полчаса уже успел многое узнать. Ваш муж был очень богат, а теперь, стало быть, и вы станете богатая. И вот вам мой сказ: если хотите, чтобы мы с вами по-мирному разошлись, то приезжайте ко мне прямо сейчас и мы обо всем договоримся.
Послышался щелчок и короткие гудки в телефонной трубке. Мери осторожно положила трубку, зачем-то вытерла о скатерть руку, потом поняла, что не только рука, но и спина ее покрыты липким холодным потом. Она неуверенно, словно слепая, подошла к большому зеркалу, висевшему в простенке. Внимательно посмотрев на себя, она достала из сумочки ключи от машины и, подержав их в руке, будто взвешивая, быстро вышла из комнаты.
Вернувшись домой через три часа, она помыла и поставила в гараж машину, приняла душ и, закутавшись в махровую простыню, поднялась к себе в спальню, оставляя мокрые следы босых ног на лестнице. Встретившегося ей внизу Гарри она просто молча обогнула, не обругав против обыкновения. Мери чувствовала себя настолько разбитой, что, упав на покрывало, не вытираясь, мгновенно заснула. Разбудил ее гонг в прихожей. Решив, что это приехали за Гарри из интерната, в который она накануне договорилась его поместить на постоянное жительство и внесла плату за первый год, она накинула халат, спустилась вниз, на ходу завязывая пояс, и открыла дверь. В прихожую уверенно шагнул приземистый мужчина.
– Добрый день, миссис Иннес, вы меня помните? Я, Харви О'Нил, начальник городской полиции.
– Да, мистер О'Нил, конечно, я вас помню. Вам почему-то очень не понравилось, когда я сказала, что муж рассказывал мне о вас. Почему?
– Потому, что я очень хорошо знал, что именно мистер Иннес мог сказать обо мне своей жене.
Мери вспомнила, как Роберт однажды пренебрежительно отозвался о начальнике полиции: «Нищий ирландец, хорошо знающий свое место. Я сделал его тем, кто он сейчас есть, и он за это предан мне не меньше Джерри».
Но Мери и Роберт не знали Харви О'Нила близко и не подозревали, какие мысли гложут его всю жизнь.
О'Нил был восьмым ребенком в бедной ирландской семье. Его мать, убежденная католичка, не признавала контрацептивов и, хотя семья еле сводила концы с концами, продолжала беременеть чуть не каждый год. Харви с раннего детства на своей шкуре узнал, что такое жестокая нужда. Отец его постоянно был без работы, семью кормила мать, работавшая кухаркой в доме Иннесов. Принося в дом остатки еды с хозяйского стола, она рассказывала своим детям, что ели сегодня у Иннесов, как была одета хозяйка, сколько на вечере присутствовало гостей. Бедность и зависть к богатым были чуть ли не единственными мотивами решения Харви пойти после школы служить в полицию. Он полагал, что став законным представителем власти, будет в чем-то, может быть, даже выше всех этих богачей и их детей-зазнаек, не ставивших его ни в грош.
Увы, действительность оказалась совсем иной, чем представлялось это начинающему полицейскому. При первой же попытке задержать за вождение автомобиля в нетрезвом виде сына владельца сети городских прачечных, О'Нила вызвал к себе тогдашний начальник полиции Уильям Харт и прозрачно намекнул, что подобное рвение может стоить ему места. Его дело охранять собственность и покой уважаемых граждан города, а не таскать их детей в участок из-за всякой ерунды. Все последующие годы службы только усиливали зависть Харви к богатым и укрепляли его желание стать одним из них. Он прекрасно понимал, что на зарплату полицейского не разбогатеешь, даже если откладывать большую ее часть в банк, отказывая себе во всем. Но в то же время отлично видел, что начальник полиции города живет явно не по средствам, понимал, что каждое незаконно закрытое дело о хулиганстве, нарушении нравственности и так далее приносит тому определенную сумму по твердой, им же самим установленной таксе. Харви считал, что на этой должности можно иметь гораздо больше, причем не таким способом, но сделать пока ничего не мог, продолжая откладывать на свой счет в банке значительную часть жалованья, урезая себя даже в еде. Когда начальник городской полиции Харт собрался по состоянию здоровья уйти на пенсию, он имел с О'Нилом длительную беседу, закончившуюся совместным визитом в городской банк, после чего счет О'Нила уменьшился на треть, а начальник полиции пришел к уверенности, что лучшей кандидатуры на свое место, чем Харви О'Нил, нет. Так Харви О'Нил в тридцать два года стал начальником полиции города. Неожиданную поддержку в этом ему оказал Роберт Иннес, сказавший, что хорошо знал в свое время мать Харви, знает и его самого с раннего детства и думает, что мистер О'Нил является подходящей кандидатурой. Когда на следующий день Харви пришел к нему домой поблагодарить за поддержку, Роберт Иннес без обиняков объяснил ему, кто является истинным хозяином в городе и дал понять, какие услуги «влиятельные люди города вправе ждать от будущего начальника полиции».