Участь его была решена.
ГЛАВА 13
МОНЕТА ПУТАЕТ СЛЕД
Мы уже говорили, что, счастливый после удачной сделки, Монета, еще ничего не знавший об участи Бобылева, спешил к дверям квартиры начальника. На звонок Монеты дверь открыла совершенно растерянная от несчастья Агнесса Гарасимовна. По ее лицу он сразу понял, что произошло нечто страшное.
— Что случилось, Агнесса? — спросил встревоженный Монета.
— Приходили, — шепотом сообщила Агнесса, делая страшные глаза.
— Оттуда? — показывая глазами куда-то вверх и в сторону, также шепотом спросил Монета.
— Оттуда, — подтвердила Агнесса.
— Ну? — во рту Монеты почему-то пересохло.
— Не знаю. Ушел. Туда, — Агнесса указала пышной рукой на окно. Людовик посмотрел на эту руку, что-то соображая.
— Я сейчас, — сказал он все так же шепотом и сразу исчез за дверью. Агнесса, помня наказ мужа, хотела забрать у Монеты деньги, а того и след простыл.
Но Людовик Аванесович не был тем типом негодяя, который пользуется несчастьем напарника, чтобы завладеть его долей. Он очень скоро вернулся, но уже в дымину пьяный, с порога потребовал коньяк и минеральную и вскоре воинственно кричал:
— Плевал я на них! Да облокотился я на них! Они еще не знают Монету! Монета никого не боится!
А потом долго и жарко целовал и тискал Агнессу, спутав, очевидно, ее с кем-нибудь другим, а может быть и не спутав.
Агнесса, выпив с ним на брудершафт для усыпления бдительности, выудила у него из кармана деньги, и теперь деловито спаивала шумного друга семьи. А когда Монета уснул на диване, поправила на себе халат, и унесла деньги в какой-то ведомый ей одной тайник. Потом с сожалением посмотрела на спящего Монету и сказала:
— Дурачок ты, Людовик…
Рано утром Монета поднялся совершенно разбитый и больной. Агнесса уже стояла перед ним в другом халате и со стопкой в руке:
— Опохмелись, Людовик Аванесович. Голова-то болит?
— Чего уж похмеляться, пойду я, — махнул рукой Монета, но стопку выпил.
Домой он добирался с великим трудом. Считая себя только соучастником махинаций, Людовик предпринял все же необходимые меры предосторожности, чтобы незаметно добраться до своей квартиры. Он поднял воротник плаща, а измятую за ночь шляпу надвинул на самые глаза.
Пробираясь по тротуару, настороженно осматривался по сторонам. Чтобы сбить с толку возможную слежку, Монета проехал на автобусе одну остановку, потом со встречным автобусом вернулся обратно. При этом устрашающе всматривался в лица пассажиров, стараясь узнать среди них возможного преследователя. Но спешащие на работу люди не обращали внимания на его взгляды.
Вернувшись на прежнюю остановку, он подошел к стоянке такси, где сиротливо стояла всего одна машина. Людовик забрался на заднее сиденье, а потом, кряхтя от головной боли, открыл дверцу на другую сторону и вылез из машины, чтобы уехать на другой. Но с такси в Калачевске было не густо, и он долго стоял у обочины, потом вынужден был вернуться к той же машине, снова сел, только теперь рядом с шофером. Водитель спросил участливо:
— Что, браток? С перебора?
Монета ничего не ответил и, чтобы сбить его с толку, попросил отвезти на Заалайский базар. А сам не вынимал руку из кармана плаща, крепко сжимал портсигар, давая этим понять шоферу, что он вооружен и очень опасен. Но тот вел машину спокойно, не обращая внимания на угрожающие действия пассажира. Людовик все время оглядывался через заднее стекло, чтобы вовремя заметить настигающую его машину. Но увидеть погоню не удавалось.
Около ворот Заалайского базара он вышел, взял сдачу и смещался с толпой.
Вначале Монета зашел в телефонную будку и внимательно осмотрелся. Ничего подозрительного пока не было. Он ходил по торговым рядам, приценивался к зеленому луку и помидорам, а сам настороженно прислушивался, присматривался.
Одна женщина с хозяйственной сумкой на руке и в стоптанных туфлях показалась ему очень подозрительной, — по всем статьям агент уголовки, — и он стал петлять между рядами, заходил в магазины, а потом, резко повернувшись, выходил ей навстречу, чтобы она как-то выдала себя. Но ее лицо выражало только озабоченность в связи с предстоящими базарными покупками.
Крепкие у тебя нервы, но посмотрим кто кого, думал Монета и продолжал опасную игру. Он даже размял в кармане сигарету, чтобы швырнуть ей табак в глаза, когда она решит задержать его.
Женщина же, заметив фигуру Монеты, все время мелькавшую перед глазами, судорожно зажала в кулаке кошелек и ушла с базара, испуганно оглядываясь.