— Сдается, боги тебя еще и говорливостью одарили. До суставов твоих Гильдиям Глора никакого дела нет, разве что в Лекарскую обратишься. Мы службу предлагаем оборотню, а уж как ты там обращаешься и чем хвораешь, нам без разницы.
— Поняла. Слушаю со всем вниманием, — заверила оборотниха.
— О войне с хвостачами знаете. Глорское войско выступает в поход, дарки злокозненные будут неизбежно разбиты. Но нужна разведка, дабы избежать зряшных переходов армии, суеты и прочих потерь. Двинемся мы быстро, впереди войска.
— С вами, что ли, двинемся? — уточнил боред.
— Со мной. Не нравлюсь, что ли?
— Блистательного облика госпожа. Логос-ценитель тому свидетель. Но слегка странно.
— Я причешусь и платье нацеплю.
— Тогда-то, конечно.
Катрин вновь ухмыльнулась:
— Против иронии ничего не имею. Пока здесь болтовней развлекаемся. В деле выполнять приказы будете беспрекословно и моментально. Дарки или не дарки, мне похеру. Грозить шкуру с вас сдирать и носы выпрямлять не стану. Вы злодеи пуганные, я женщина занятая — прирежу и всё. Что касается облика, то двинемся мы на дело гражданскими лохами: купеческая бабенка, видимо, с мужиком, оборотень универсальный, годный под любой нужный случай, лодочник и зверушка будут в самый раз.
Дарки разом посмотрели на своего молчаливого хромоногого сопляка:
— Он, что ли, зверушка? — с неподдельным изумлением спросила Лоуд.
— Подручный-то ваш причем? Зачем он нужен, этакий одноногий? — в свою очередь удивилась Катрин. — Глор калекам платить не собирается. Я только вас нанимаю. Пройдемся до хвостачей, вынюхаем, как и что, — вот и все дела. По возвращению получите по десять «корон» на рыло.
— Что-то уж совсем нище, — усомнилась оборотниха.
— Ну, сильно вас облагодетельствовать город не рассчитывает. Зато обвинения снимутся, и до границ Глорского союза вас проводят, счастливого пути пожелают. Чтоб, значит, более вы не вздумали возвращаться. Выгодная сделка, если вдуматься.
— Понятно, — боред улыбнулся. — А если хвостачи нам невзначай головы срубят?
— Тогда Глор серебро сэкономит. Ну и на мне тоже денежку сберегут. Дело житейское. Зато в пути будет кормежка и припасы за счет городской казны. Голодать-холодать не придется.
— Щедро, — восхитилась Лоуд. — А одежку дадут?
— Полагаю, сговоримся. Если без кружев и прочих излишеств, городская казна не обеднеет.
— Как без кружевов⁈ Хотя бы по вороту приметать, — обеспокоилась оборотниха.
— Шутить любишь? Хорошее дело. Только сначала формальности уладим, договор подпишем. Кстати, чем докажешь способности оборотничьи?
— А не торопится ли наша сиятельная госпожа? — поинтересовался Укс. — Мы пока не дали согласия шкурами рисковать. Не то что богаты и заработать десяток монет брезгуем, но переться невесть куда, головы подставлять, оно того не стоит. Хвостачи — твари безумные, удавят сдуру.
— Удавить-то везде могут, — напомнила Катрин. — И не «сдуру», а по законному приговору Судейской Гильдии. Там специалисты неповоротливые, но уж как возьмутся за крючкотворство… Собственно, вы, разбойнички много повидавшие, сами всё знаете. Что касается похода к хвостачам, так он недолог, комфортен и познавателен. Глянем, как эти новые дарки живут, чем дышат. Слегка порежем их на пробу. Будет интересно, я обещаю.
— Завлекательно, — признала Лоуд. — Только уж стоит ли вам доверять, а? Нет, такой нешмондистой и зеленоглазой госпоже как не поверить, тут и разговору нет. Но гильдии глорские они того… за медячок удавятся. Это всему Океану известно.
— Не тот случай, — сухо заверила Катрин. — Война расходов требует, это даже здешние скупердяи признают. Если желаете, я вам всю сумму авансом выплачу. Положите в банк, по возвращению заберете. Слыхали о Новом Южном Банке? Хороший процент дает.
— Мы банкам не верим, — пробурчал Укс.
— Тогда мне поверьте, — сдержанно предложила вербовщица. — Я женщина благородная, не побоюсь этого слова, и даже с титулом. Брехать по мелочам не приучена. Договор подписываем и на время похода работаем на полном доверии. Операция недолгая, надоесть друг другу не успеем. Полагаю, вам подумать, пошептаться нужно. Я выйду, только вы недолго.
Катрин прошла к двери, отметила интерес бескрылого дарка к обтянутым брюками благородным бедрам. Ну, с этой стороны он нормальный. Сейчас узнаем, что в башках…
…Костя с вахтенным непринужденно стояли у борта, Дарья сидела с доской для письма и карандашом в соседней каюте.
— Вроде ничего неожиданного, — прошептала Катрин, наскоро пробегая столбик записей — излагались мысли подследственных сугубо тезисно, но доходчиво — в этом Дашка молодец.
— Да, но они все время думают — не прирезать ли тебя на всякий случай сразу, — обеспокоенно уведомила стенографистка. — А этот Укс еще и извращенец. В похотливом смысле.
— В смысле по похоти извращенец или по извращенной извращенности?
— Обычный извращенец. Гетеросексуальный, но с садистским уклоном. Неотягощенным.
— Ну и слава богам. Я уж подумала нехорошо об их лохматом беспризорнике.
— Кать, да ты что⁈ Они же маньяки по убийствам, а не педерасты какие…
— Бывают, знаешь ли, совместители. Ладно, сейчас мы всё поясним.
— Ой, ты только осторожнее…
Понятно что осторожнее — у обоих подследственных ножи, да и мальчишка что-то припас. Рискованный эксперимент, но что поделаешь.
На палубе Катрин кивнула страхующим — Костя скользнул ближе.
— Только по сигналу, — напомнила дознавательница.
— Помню, входим на «офигеть!», — Костя кивнул сидящему на трапике огру — здоровенный Сиплый подтвердил полную готовность. — Катерина Георгиевна, кажется, боред — обоерукий, я его, правда, вблизи с ножом не видел.
— Буду иметь в виду, — Катрин толкнула дверь следственной каюты…
Лоуд ласково улыбалась, Укс и сопляк смотрели одинаково отсутствующе.
— Ну-с, решились? — Катрин плюхнулась на табурет, озабоченно огляделась, взяла тряпку и принялась протирать стол.
— Если милостивая госпожа, даст личные гарантии… — просительно начала оборотниха.
— Дам. Договор их подтвердит законной гербовой бумагой, — Катрин вытащила из лохматой стопки подготовленный лист, сдула крошки. — Настоятельно рекомендую меня титуловать «леди». Без поклонов я обойдусь, но благородство крови для меня ценно. Ясен этот момент?
— Не сомневайтесь, леди, мы запомним, — заверил боред.
— Вот и чудненько, — Катрин сунула ему договор. — Ознакомьтесь и будем подписывать.
Бандиты читали, мальчишка тоже косился в бумагу — оказывается, грамотный. Договор Гильдии был составлен с присущей Гильдии витиеватостью — нужно усиленно вдумываться в содержание. Боред производит впечатление образованного человека, но и эти двое вроде бы соображают. Образованный пошел бандит, этого не отнять…
— Весьма основательно изложено, — одобрила Лоуд. — Видят боги, не доводилось мне еще таких красивых бумаг подписывать.
— Ничего, привыкнешь, — Катрин отыскала среди хаоса на столе чистое перо, глянула на кончик.
— В чернильнице годное торчит, — подсказала услужливая оборотниха.
— Так то чернильное, — проворчала дознавательница.
— А нам какое нужно? — удивилась Лоуд.
Катрин подняла взгляд от пишущего прибора, пожала плечами:
— Кровью такие договора подписывают, господа шпионы. Не слышали, что ли?
Смотрели с удивлением, боред насмешливо кривил губу. Угу, сейчас вдоволь посмеешься.
— Это что, палец дырявить? Или жилу? — уточнила оборотниха.
— Э, что за детские сказки? Понаедут тут из глуши, — Катрин со вздохом встала, взяла со стола кинжал. — Вот обычный жертвенно-клятвенный клинок. Режем, макаем перо, подписываем. Только не пачкаем — капитан грязные полы не любит…
Оборотниха соображала помедленнее: то ли отвлекалась, то ли вообще в башке процессор тормознутый. Зато Укс уловил суть, улыбнулся:
— Мы так не договаривались. И в договоре об этом ни слова.
— Бумага края имеет, туда всё не втиснешь, — пояснила очевидное Катрин. — Да в чем, собственно, дело? Вы бойцы ловкие, людишек сотнями жгли-травили. А тут сопля одноногая, даром никому ненужная. О чем тут думать? День постный выдался или что личное?