Улыбаясь, Катрин спрыгнула в корыто. Запомнил парень присказку, что ж, два «пуха», это несомненно, к успеху.
Катамаран уходил вниз по течению, маньяки возились с лодкой, ставя мачту и поднимая нелепый парус.
— Что, ходу действительно помогает? — поинтересовался Спаун.
— Больше для настроения и красоты, — откликнулась оборотниха.
Наконец, команда села на весла. Мин поднял каменный якорь и неповоротливое судно тронулось в путь.
Маньяки, работая тяжелыми веслами, без особого стеснения рассматривали пассажиров.
— Значит, теперь дамочка? — констатировала изменение статусов ехидная коки-тэно.
— Не будем сразу разочаровывать встречающих, — пояснила Катрин. — Пусть обрадуются, взбодрятся.
— Обрадуются, отчего ж не обрадоваться, — заверил боред. — Не будет с моей стороны нескромностью спросить, где на леди оружие припрятано?
— Зачем оружие? — удивилась Катрин. — Не в налет идем, а в разведку. Если что, супруг мне нож одолжит.
— Непременно, дорогая, — Спаун откинул полу куртки, с гордостью показал рукоять большого кинжала. — И вообще ты под моей надежной защитой, можешь спокойно любоваться окрестностями.
— Эх, везет вам, Леди. Супруг такой удачный, и приятный, и мужественный, — завздыхала оборотниха, строя глазки свежему пассажиру.
— Флирт буду пресекать на месте, — уведомила Катрин. — Вы мне эти развязности бросьте. По роли мы давно в пути, всем всё обрыдло. Так что веди себя прилично, дорогуша.
— Так я и в мыслях не имела, сугубо для естественности, — заверила Лоуд. — А так я очень строгих правил.
— Вот о правилах вспомнили, а кипятка взять с камбуза забыли, — напомнил с носа хозяйственный Мин.
— М-да, сглупили, — согласилась Катрин. — Спешка, суета. Зато бутербродов нам целую кучу свалили. Придется их с водой жевать. Пиво-то волочем для бутафории, эх, военные времена…
Глава четвертая
Встреча на Кроличьей
— Плохо, — пробормотала Катрин.
Видно было действительно неважно: из соображений конспирации дальнозоркую трубу шпионская группа с собой не брала, и летучий объект в сгущающихся сумерках рассмотреть не получалось. Понятно, что не маленький и отнюдь не ветром его несет — ощутимо двигался с юго-востока на запад.
— Что ж это такое, мурьен его заешь? — гадала оборотниха. — Голову даю на отсеченье, — оно здоровенное. Стая птичья? Нет, непохоже. Неужто дракон⁈
— Дракон, вроде бы с крыльями должен быть. А это не машет, а так висит, вроде медузы, — неуверенно заметил Спаун. — Да и вообще здесь драконов испокон веку не видели. Они на Желтом берегу летали.
— Не, там тоже не летали, — нетерпеливо возразила оборотень. — Зато теперь прямиком вот сюда прилетел.
— Оно плывет, а не летит, — справедливо уточнил Мин. — Больше на рыбу похоже. Или на какашку.
— Ошалел, зверушка⁈ Ничего себе какашки пошли! Это чьи ж такие⁈ — вознегодовала Лоуд.
— Небесного Кролика. Я про него сагу слышал. А за «зверюшку» могу и в харю выписать.
Вошедшая в исследовательский раж оборотниха слегка опомнилась:
— Я не в обиду, господин Мин. Просто не слыхала про такое летающее дерьмо. «Небесный кролик», это ж вообще по жабры закудхаться можно!
Сагу «О Походе к Светлому Замку и Небесном Кролике-герое» доводилось слыхать и самой командирше шпионской группы. Не только слыхать, но и слегка редактировать. С возрастом одна знакомая поэтесса-сказительница стала рифмоплетствовать поприличнее, вернее, чуть тщательнее маскировать двусмысленности слоями философских размышлений. Но два эпизода богоборческих подвигов Кролика следовало из рукописи вымарать, с чем, кстати, авторша легко согласилась. Ей-то что, еще насочиняет…
— Дерьмовый дракон или драконово дерьмо — нам какая разница? Пролетело мимо и слава Логосу, — пробурчал боред. — Садись-ка на весла. Пустоголовая.
— Ладно, я пока за нее, — сказал Спаун, натягивая перчатки.
Барка двинулась в свой небыстрый путь, а Лоуд все еще стояла, держась за мачту и вглядываясь вслед неопознанному летающему объекту.
Мужчины гребли, Катрин размышляла о неожиданной и довольно-таки неукротимой оборотничьей любознательности. Мин ерзал на носу и осторожно, но со значением поглядывал на командиршу. Катрин ответила кратким предостерегающим взглядом — потом обсудим. Полукровка вздохнул — артиллерийское образование (пусть и начальное) и регулярное приобщение к кладезю мудрости в виде ноутбука с коллекцией энциклопедий, учебников и справочников, собранных заботливой Дашкой, дали Минимуму солидную почву для гипотез и догадок. Вероятно, правильных.
Плохо. Естественно, дирижабль это не быстроходный штурмовик, и не ударный беспилотник, но от такой надувной какашки до боевого цеппелина один шаг. Впрочем, возможно, это аэростат или еще какой-то упрощенный монгольфьер. Все равно плохо. Катрин отдавала себе отчет в том, что весьма предвзято относится ко всем летательным аппаратам сложнее воздушного змея, но так уж судьба сложилась. Психология наземного ПВО всегда была как-то роднее и ближе.
— Мне кажется, это летучее снижалось и за гору уходило, — сказала Лоуд, наконец-то садясь на скамью и поглядывая на командиршу.
— У вас глаза морские, вам виднее, — пожала плечами Катрин. — Лично я только пятно и рассмотрела. Если эта летучая хрень наших хвостатых друзей, мы с ней непременно познакомимся.
— Хм, дракон это интересно. Даже дерьмовый, — оборотниха посмотрела на гребцов. — Милостивый господин нынешний хозяин великодушно позволит его подменить? А то мы так вовек никуда не дофигачим.
— Охотно, — Спаун пересел на пассажирское место
— Господа шпионы, вольнонаемные и всякие прочие, — вкрадчиво сказала Катрин. — Убедительно прошу слово «офигительно» и его производные не употреблять. Ругайтесь классически, как деды и прадеды завещали, без модных нововведений.
— Отчего такие строгости? — удивилась Лоуд. — Нормальное местное, в смысле, глорское ругательство.
— Хвостачи не местные, могут неправильно понять. У них боги строгие, за всякую неуместную созвучность сгоряча наказать могут.
— Вот, теперь еще и языки себе подкусываем, — надрывно пожаловалась оборотниха своему веслу.
Корыто-салми медленно, но неуклонно продвигалось против течения. Командиршу группы начинали беспокоить пустынность и безмятежность берегов. Сиге тоже не подавал сигналов. Возможно, на ночлеге будут новости. Нужно поярче обозначить себя.
Ярко пылал костер, роскошно отражался в темной речной воде. Катрин раздумывала: не разложить ли огни классическим охранительным треугольником? По здравому размышлению не стоило возиться: едва ли «встречающие» оценят ретроградную суеверность путников, да и где они, встречающие?
Начал побулькивать котел над огнем. Мин со Спауном готовились засыпать крупу, бескрылый гребец меланхолично ломал для костра сучья, оборотень деятельно протирала ложки. Как бы не смазала какой-нибудь дрянью. Впрочем, ложки не именные, остережется себя травануть.
С боредом было более-менее понятно: ждет случая, форсировать события не собирается. Убьет, не колеблясь, но позже, когда сочтет нужным. Железных нервов мужчина, как бороду сбрил, так даже некоторую симпатию вызывает. С общительной многоликой красавицей сложнее. Что-то ее порядком ломает. Знает-догадывается или чутье у нее слепое? Увидела дирижабль этот трахнутый — этакий взрыв искреннего любопытства. Стухла, опять взрыв. Возможно, расстроенная психика, последствия употребления нэка? За спиной такую психопатку лучше не оставлять.
Всплеск на воде, еще один, и еще.
— Что-то рыба разыгралась, — сказала Катрин. — Пойду, гляну.
— Ох, не упадите, — немедленно взволновалась оборотниха. — Там скользота такая, платье перепачкаете.
— Платье-то ладно, а если нава какая… — намекнул осторожный Спаун.
— Какие здесь навы, у лодки-то… — Катрин спустилась в темноту узкого пляжика. Пятно барки, веревка, весла на камне…
Сиге ждал у зарослей, наполовину высунувшись из воды. Катрин присела на корточки
— Ну, что там?