— Мне. Повизжите, охрипните и заговорите. Наручники вас не убьют, когда кисти онемеют, боль стихнет. Рук у вас больше не будет, но чувствительность в остальном теле сохранится. Последовательность процедур я знаю, и, поверьте, никакого удовольствия они мне не доставят. Так что кричите и рассказывайте.
— Остер, вы же вроде бы офицер и джентльмен. По крайней мере когда-то им были. Полагаю, уже не майор?
— Полковник. Я в отставке. Кэтрин, времена изменились и доверительной беседы у нас не получится. На встречные вопросы вам ответят наручники. Сержант…
Катрин попятилась от приближающегося сержанта — усач держал ее на прицеле — массивные стволы смотрели узкими, булавочными зрачками каналов прямо в лицо. Красносуконный сержант потянулся к ее плечу — уклоняясь, пленница сделала слишком резкое движение, наручники щелкнули.
Катрин скрипнула зубами.
— Где-то так, — согласился полковник Остер. — Итак, начинаем по порядку. Не скрою, одной из наших приоритетных задач было ваше пленение. Мы закинули наживку, буквально через несколько дней вы у нас. Цель?
— Поговорить.
— Со мной? Позвольте вам не поверить — вы понятия не имели о моем присутствии.
— Да оставьте свою манию величия. О вас я не знала, просто рассчитывала поговорить с полномочным представителем сил вторжения. Если это вы, то тем проще…
— Еще короче, Кэтрин. Смысл и тема переговоров?
— Гуманистическая миссия. Цивилизованные люди обычно предупреждают друг друга об опасности. Если еще короче — у вас здесь ничего не выйдет.
Полковник засмеялся:
— Вы в роли представителя цивилизации? Забавно.
— Что имеем. Можете не верить, но для здешних мест я довольно цивилизованный человек. К тому же, у меня полномочия консульского отдела СНМС[5].
— Неужели? Союз начал распродавать должности шлюхам? В любом случае СНМС не имеет здесь юрисдикции. Собственно, СНМС — мертворожденное дитя околевающей Земли.
— Ошибаетесь. Союз Независимых вполне жизнеспособен и…
— Заткнитесь, Кэтрин. Нам глубоко безразлична деятельность СНМС. Даже формально мы не попадаем под надуманные ограничения, в переговоры вступать не намерены. Время одиночек прошло, за нами сила и воля всего англосаксонского мира и ни в чьих разрешениях мы не нуждаемся. Тем более, в ваших.
_ " Ну и хрен с вами. Мое дело — предупредить. Убеждать не намерена. Покойный лорд Найти тоже страдал излишней самонадеянностью, сейчас и могилки его не найти.
— Ваш лорд Найти был инфантильным мечтателем, авантюристом, извращенцем и вырожденцем. Вы, Кэтрин, двинулись тем же порочным и наивным путем, вообразив, что можно сколотить империю, соблазняя королей и сожительствуя с чудовищами.
— Сами-то с кем живете? С подчиненными?
Собеседник кивнул сержанту, Катрин почти увернулась, но толчок все же задел, отбросил к широкому рабочему столу — пленница припечаталась локтями, взвыла…
Сержант осторожно взял за платье на плечах, поставил на ноги, ободряюще похлопал по щеке. Наблюдавший полковник покачал головой:
— Знаете, Кэтрин, я дам вам еще один шанс, а потом мы перейдем к неприятной фазе и все быстро закончим. Мне кажется, за прошедшие годы вы абсолютно не поумнели, что несколько удивляет. Интересно, чему вас учили в хваленом ГлРУ?
Остер держал наготове сержантский пистолет и следил за тем, как пленницу усаживают на табурет. Катрин почувствовала, как короткую цепь от сиденья пристегивают к наручникам. Ладно, может и дура, но уважают.
Полковник вернул тяжелый пистолет хозяину оружия.
— Промежуточный вопрос. Девка, бывшая с вами, — это ваш суккуб? Она сумела бежать?
— Что за ерунда? Иногда служанка, всего лишь служанка. Вы и по описанию способны понять — на суккуба она никак не тянет. Что касается судьбы дурочки, то понятия не имею. Я, как изволите знать, к нырянию допущена не была. Зачем вообще бедную девушку столкнули в воду? Она была абсолютно безобидна…
— Заткнитесь! Давайте сократим программу и перейдем к сути. Точные координаты русского портала?
— А вы уверены, что…
— Сержант!
От оплеухи Катрин предпочла не уклоняться. Переживем как-нибудь, а руками рисковать никак нельзя.
В ушах слегка зазвенело, сержант потер ладонь:
— Шея каку кобылы.
— Хуже, Дэйв. Эти русские шлюхи — откровенная помесь ослиц с медведями.
— С медведицами, — подсказала Катрин, сплевывая.
— Поправка принимается. Сержант, готовьте инструменты. Господа, давайте будем аккуратны и постараемся не забрызгивать все помещение.
Катрин наблюдала за тем, как сержант раскладывает матерчатые чехлы — щипцы, иглы и прочий инструментарий выглядел грубовато — видимо, в местной кузне ковалось. Сержант Дэйв сменил китель на длинный фартук. Хрен его знает, миры разные, а повадки везде одинаковые.
Сержант крякнул и заботливо передвинул табурет с пленницей поближе к столу и инструментам — Катрин оставалось лишь семенить ногами.
— Смелее, миссис Бёртон, — пригласил полковник. — К чему оттягивать неизбежное? К сыну вы вряд ли вернетесь, но всё еще можно закончить безболезненно. К чему пачкаться? Дэйв истинный джентльмен и чужд садистским извращениям, но боль он причинять умеет. Сильную боль.
— Чего ж это без извращений, — пробормотала Катрин. — И вообще, полковник, так дела не делаются. Есть традиции. Вы мне даже подумать не дали. И на кружку воды я имею полное право.
— Воду еще нужно заслужить. Подумать я вам запретить не могу, это верно, — Остер вынул из кармашка часы, отстегнул цепочку, положил золотую «луковицу» перед пленницей.
— Полагаю, две минуты более чем достаточно.
Катрин смотрела на дергающуюся по белому эмалевому циферблату стрелку:
— А у вас здесь сутки земные.
— Хорошо, накиньте секунд десять…
Не разубедить. Полковник уверен в наличии «русского» портала и эту хрень из его головы не выбить. Знает трахнутый англичанин много, но далеко не всё. О семье они толком не знают, лишь обрывки и слухи. Это хорошо. Все остальное плохо. Зафиксировали грубо, но надежно. Кисти уже отекли, пальцы немеют. Даже если выпутаться, так эта сука пистолет не опускает. Впрочем, неактуально — табурет — гиря еще та. Какого хрена из легкой экологичной сосны мебель не делать?
Джентльмены учтиво, вполголоса уточняли детали процедуры, секундная стрелка скакала по циферблату, боли не хотелось. Но она будет. Сил хватит на один рывок. Может, повезет, пристрелят с перепугу? Вряд ли…
— Мисс Бёртон, вы задремали?
— Сейчас-сейчас, полковник. Я… — Катрин обмякла, начала запрокидываться…
— Осторожно! — предупредил подчиненного полковник и оба отскочили подальше.
Пленница опрокинулась вместе с табуретом набок, крепко брякнулась о пол. Наручники, конечно, щелкнули…
…Вопль боли Катрин подавила, лежала неподвижно, щеку холодил неровный каменный пол. Глаза приоткрыты, из-под век видны полоски закатившихся белков. Лицо бледное, рот безвольный — некоторому лицедейству учишься чисто случайно.
Ствол пистолета Катрин не видела, но по ощущениям в грудь смотрел.
— Что-то я не ожидал такого, — признал сержант Дэйв. — С виду крепкая баба.
— Полагаю, притворство.
— Притворщиц я видел. Здесь сложнее.
— В любом случае, будь осторожен и приведи ее в чувство.
Сержант пошел к раковине, поставил под кран ведро — ишь, и водопровод уже провели. Зажурчала вода — ну да, лучшее средство протрезвления нервных женщин. Кран тихонько чихнул и струйка иссякла.
— Опять в водонапорную башню не закачали. Хвостатые тупицы, черт бы их побрал.
— Пусть принесут. Ради всего святого, Дэйв, не поворачивайся к ней спиной.
— Я осторожен, сэр, — сержант отошел к узкому окну, чем-то залязгал и глухо заорал в переговорную трубу. Донеслось ответное «бу-бу-бу».
— Сейчас обезьяны принесут воду. Сэр, не возражаете, если я пока закурю?
— Кури. Помнишь, что я говорил о никотине?
— Прекрасно помню, сэр. Сдерживаю себя. Думаю, от двух-трех трубочек в день вреда не больше, чем от ваших сигар, сэр, — рассудительный Дэйв, повесил фартук, накинул китель и взял с полки курительные принадлежности.