Все есть у Младших: пища, защита, целый мир песка и чистой воды. Одного не могут им дать сторожа — целебного тыхна. Начинают мягчеть и болеть маленькие тела, истлевают перепонки между пальцев, ползут нарывы по коже маленьких пловцов и гной заливает веселые глаза. И приходит время взять новый тыхн. Он всегда рядом — протяни руку, сорви кусок и сожри поскорей. Пока тебя самого не сожрали.
По сути тыхн — это кожа. В тот период, когда она уже не так мягка как у икряного младенца, но еще не стала упругой и плотной броней как у взрослого коки-тэно. Если этой безвкусной жесткой коркой не набивать желудок (пусть нечасто, но регулярно) мягкая парша съест твою нежную кожу. Ты не сможешь плавать и бегать по пляжу, а главное — тебе будет безумно больно. Но это легко исправить — начиная недомогать, пристальнее смотри на своих братьев и сестер, не прозевай миг удачи.
Боги и сторожа берутся сохранить в выводке пятерых юных коки-тэно. Это хорошее число. Обычно к этому времени младшие уже приходят в ум и теряют свои детские хвосты. Лоуд помнила, как слопала свой хвостик — в середине он попахивал, пришлось отмывать от гноя, но так был очень ничего на вкус. А задница буквально за день заросла, словно всю жизнь и была бесхвостой. Выводок, в котором росла Лоуд, был сильный — с Лагуны их ушло шестеро. Всё было правильно — мир был чудесен.
…Лоуд росла и училась, увидела первый корабль и первого человека. Ушла в свое первое путешествие. Земли, страны, глупые люди и странные дарки — все было интересно. Лоуд гуляла по свету, иногда возвращалась, чтобы рассказать и похвастать. Пришло время принести потомство. Икра легла на дно Лагуны, Лоуд, отдохнув, отправилась на дальний юг…
Возвращаться, пока твои младшие растут в Лагуне, никогда не нужно. Но юг был слишком близко и Лоуд сделала ошибку. Коки-тэно — свободные дарки, тебе никто ничего не запретит. Хочешь смотреть на свой выводок, смотри.
У них уже были имена, они визжали и смеялись. Играли и воровали друг у друга деревянные мячи. И каждый месяц-два их становилось на одного меньше…
Лоуд ушла. Очень далеко. Но даже то, что ты не хочешь знать, ты все равно знаешь.
…Гуляла по миру коки-тэно. Видела реки шириною с моря, и моря, пересохшие, словно ручьи. Видела смешных людей и кошмарных дарков, небывалые вещицы и славные подвиги. Знакомилась с убийцами, убивала сама, оказывалась в постелях людоедов и магов. Мир был чудным и любопытным. Но нигде дети не ели детей. И нигде не было проклятого и благословенного тыхна.
Логос-говнюк свидетель — коки-тэно вовсе не бесчувственное племя. Народ оборотней без устали искал и думал. Долгие годы на островах жили мудрецы-дарки и колдуны-люди: искали секрет тыхна, варили эликсиры, перемалывали в порошок панцири крабов и лангустов, смешивали с тысячами ингредиентов. Один из ученых шмондюков скрещивал лангустов с рыбами-латницами, моллюсков-сиделиц с ящерицами. В клетках копошились жутчайшие твари, шкура их слегка походила по вкусу на тыхн, но от этого лекарства у младших лишь шла чесучая сыпь по рукам и ногам.
Нес океан на все стороны света веселых коки-тэно, свершались оборотнями неисчислимые подвиги, провозились мешки удивительных диковин, открывались новые земли. Но не было среди многих земель той, что еще помнилась народу оборотней. Той, откуда вышли коки-тэно, где было ветрено и в лагуны врывались прожорливые акулы. Но где кожа детей была плотной и здоровой. Смутная-смутная сказка…
Лоуд клала икру трижды. Из первого выводка выжили четверо, из следующего трое. Был и счастливый помет: шестеро, крепких, ловких и пронырливых парней. Ни одной девочки. Лоуд была настолько глупа, что видела, как последняя девчонка стала тыхном и дала здоровье братьям…
…Покачивалась барка, дышала река Кроличья, неспешно плыли среди звезд Луна и Темная сестра. Лоуд давно умолкла, Светлоледя тоже сидела молча. Кто-то плюхнул хвостом у берега. Не, явно не енот.
Полулежащая Лоуд перестала считать звезды, посмотрела на носок своего сапога — но тощей, словно палка, ноге природной коки-тэно трофейная обувка смотрелась чудно. Видимо, давно полулежала заболтавшаяся дарк в своем истинном виде. Ну и ющец с ним. Вот только зачем всё это говорила?
Лоуд утерла безгубый рот и, не глядя, поинтересовалась:
— Спишь, а, Катрин? А то б хапнула нож да перепилила старой балаболке горло. Самое время.
— Угу, фиг тебе. В смысле, нет у меня настроения.
— А я бы и не далась, — ухмыльнулась оборотень звездам. — Спору нет, ты посильнее будешь. Но если в воду соскочить, там еще не фрух как выйдет.
— В воде мне тоже резаться приходилось. В общем, убивать себя я определенно не дам. И так довольно печально на душе. Слушай, Лоуд, я вам хотела один любопытный договор предложить. Если, конечно, мы тут без ножей обойдемся. Интересная такая шпионская акция намечается. Достаточно безумная и злодейская, чтобы тебе понравиться. Но сейчас иная мыслишка проскочила. Могут твои соплеменники воздержаться от пакостей в нашей части мира? Я о Глорском побережье, севере и землях Белой Короны.
— Да кто тут из наших есть-то? Одна я и шляюсь. Зима тут гадостная, студеная, вообще не фрух. Одеваться нужно, а наши не любят. Тряпье обращению мешает.
— Ну, ваши тайные технологии мне знать ни к чему. Я о чем: есть определенный шанс найти вашу прародину. Ту, что ветреная, но с достоинствами. Это, видимо, иная планета. В смысле, иной мир.
— Болтали о таком, — нехотя согласилась Лоуд. — Только что толку? Как мы сюда попали да как обратно юркнуть — то и Логосу-паршивцу одной смутностью маячит.
— Нам с тобой юркать, понятно, трудновато. Не девочки уже, да и учились иному. Но люди и дарки где только не бывают. Если поговорить, перетереть вопрос без спешки…
Лоуд облокотилась о борт, глянула на собеседницу круглыми немигающими и безвекими глазами:
— Знакомства имеешь? Этот, что ли, шмондюк, что с бабой в шикарных штанах?
— Что ты к штанам прицепилась? Нормальная девушка, пусть малость и ядовитая на язык. Нам ли возмущаться? А знакомства, да, есть кое-какие. Гарантии никто не даст, но при случае глянут.
— Если глянут, так мы в долгу не останемся, — вздохнула Лоуд. — Не очень верится, но коки-тэно найдут чем отблагодарить.
— Не на рынке. Какие тут обещания могут быть?
— Это и Логосу понятно. Мы не селяне, что дальше соседней деревни в своей жизни и шага не делали. Великоват мир. Только ты, Светлоледя, зачем помощь сулишь? Я нужна?
— Нужна. Но это будет другой разговор. А так, чисто по-бабски помочь хочу. Жалко вас. Ты, кстати, к моим детям не подходи. Убью сразу.
— Шмондец, как я задрожала. Очень мне нужно твоих сопляков резать. Логос-свидетель, имелась такая мыслишка. Но забыта, как очень скучная.
— Ну и ладненько. Проверю. Плеснуть пива? Или воздержишься?
— Да что там с него, с легкого, будет? — Лоуд подхватила кружку, подставила под струю из бочонка. — А как вы это делаете? Как по мыслям гадаете, чтоб им, поганым, пополам провалиться?
— Не мой секрет, — Катрин бережно наполняла из бочонка кружки. — Дело интимное, личное. Врать лишнего не хочу.
— Ну и шмондец с ними. Закудхали эти мысли. А как я вообще вот такая, дарковская? — Лоуд распахнула на узкой груди ворот кителя, демонстрируя кожистые щитки истинной морской природы.
— Да что я дарков не видала? — Катрин сдула пену с кружки. — Все мы разные, ну и слава щедрым богам. Свел нас с тобой, коки-тэно, печальный случай и это мне очень жаль. Но время идет, мы меняемся, и я рада быть с тобой знакома. Интересная ты личность.
— Это верно. Главное, чтоб нескучно было. И пусть унылый Логос язык в свою тощую задницу засунет. Что там за безобразия у нас в программе?
…Качалась салми на предутренних легких волнах. Канул в воду дочиста обглоданный щучий хвост, а две бабы все продолжали тихую беседу…