Эпилог
Блин пошкворчал, подрумянился и упал на общую стопку — два блюда с благоухающими башнями уже стояли на столе. Аша вылила на сковороду новую порцию теста… Ну нифига себе отпуск⁉ Прокормить такую ораву — это никакого терпения не хватит. Кроме домочадцев «Лазурной», на довольствие встал вахтенный караул «Козы» — там всего четверо осталось, но отсутствием аппетита не страдают. Избаловались, понимаете ли, со своим супер-коком, а теперь «что-то супец нам не удался». Приплывают за обедом-ужином, точно им тут фабрика-кухня.
— Еще десяточек и хватит, — сказала тетушка Гака, начавшая заворачивать в блины творожную начинку.
— Да что им, лбам таким, по четыре штуки на рыло? — сумрачно заметила Аша. — По шесть нужно делать.
— По шесть так по шесть, — согласилась добросердечная Гака.
Вообще, Аша догадывалась, что нервничает напрасно. Отпуск — если говорить про эту, спокойную часть, был недурен. Купались, загорали, в город ходили гулять. Прикупили два отличных отреза шелка, — удачно и недорого. Отцветал и благоухал сад, в доме было тихо, спальня ничего себе. Костя считал, что отпуск не только для загорания, на что возражать было глупо. Ночью выбирались искупаться при луне. Романтика в семейной жизни обязана наличествовать… тьфу, что за формальный оборот⁈ Не будем вдаваться в детали, но чудные ночи мелькали. Особенно после того как хорошие вести пришли — виллу навестил Спаун и сказал что большая война если не отменяется, то уж точно откладывается. Сыщик был задумчив, исцарапан, в подробности не вдавался, видимо, дорога вымотала — где-то далеко эти столкновения случились, тут в седле замаешься трястись. Ну, скоро должно вернуться войско, свои целы-здоровы, все подробно расскажут.
Вот чего нервничать? Из-за двух блинов подгоревших?
— Сладких тоже чуть-чуть сделаем — повидло осталось. И для Го с фаршем не забыть.
— Да я его чуть поджарила, луку почти не клала, — заверила тетушка Гака.
Лодка с «Козы» уже пришла: инвалид-беспризорник точил лясы с Китти — девчонка числилась временно переведенной на берег, вникала в разные тонкости торговли, стажируясь то в офисе у Син, то в лавке у Утбурда, но к обеду неизменно оказывалась здесь. Ага, совершенно случайно. Ладно, пусть хулигана воспитывает — сидят в беседке, ведут себя цивилизованно. Го где-то в саду гуляет. Может, крыс выслеживает, а может чутким черешням жалуется — не взяли кошку, прирожденную мор-десантницу на боевую операцию
— куда это годится?
Костя со стариком Гаком возились в пристройке. Доносилось постукивание молотка — мастерскую потихоньку реконструируют. В общем, натуральная куротно-дачная жизнь: размеренная и без напрягов.
Аша машинально глянула в сторону берега: мальчишки ловили на закидушки рыбу. Клюет у них полегоньку-потихоньку. Пирог-рыбник испечь из этой мелочи, что ли?
…— Так кто тогда утонул? Наследник или не наследник? — спросила Китти, разглядывая морской простор сквозь сушеную абрикосину — падал на прищуренный глаз желтый янтарный отсвет.
Кажется, знает девчонка, что прищур ей идет.
Гру пожал плечами:
— Да какая тебе разница? Утонул и утонул. Все равно не вернешь, да и наследство вряд ли его ждет.
— Разница есть. Вот не знаю: учить тебя приличным манерам или самой у тебя учиться. В вашей шайке сплошь еще те притворщики, но ведь выбираться в люди из разбойников тебе нужно. Может, станешь когда приличным человеком.
Откуда знала Китти о том случае почти забытом, когда из двух мальчишек со дна лишь один к солнцу вынырнул, было не совсем понятно. Впрочем, когда в первый раз о том дне разговор зашел, Гру отпираться не стал. Было и было.
— Учусь я потихоньку, зато всякому, — заверил Гру, удобнее пристраивая свою «каменную» ногу. — А тогда чудно все вышло. Занырнули двое, а выбрался вовсе третий — не иначе как чудо случайное. Логос-свершитель до сих пор в полном недоумении.
— С вами Логос еще долго лысую репу чесать будет, — согласилась девчонка, продолжая любоваться абрикосиной. — А вообще-то ты философ.
Последнее звучало скорее одобрительно и Гру решил не возражать. Вообще-то, сидеть с кухонной девчонкой хорошо и так просто — без особых умных разговоров.
…— Сидят и сидят, — проворчал Николка, насаживая на крючок свежую мидию.
— Нам-то что? Пусть ухажерничают, раз нога сломана и делать нечего, — сказал Сашик, проверяющий лесу.
— Они языками мелют да на нас поглядывают. А тут как назло не клюет.
— Да не будут они на нас смотреть, — вздохнул младший брат. — Там дело готовое — ослепли оба. И не видно нас под берегом — эта, как ее, дохлая зона.
— «Мертвая зона», «мертвая» — можешь ты запомнить или нет? Ну-ка, башку побереги,
— Николка начал раскручивать над головой камень-грузило.
Снасть усвистела в воду, плюхнула. Место под «Лазурной» было удобным, но не особо уловистым. А может, штиль виноват?
— Аша, у нас, что, калитка не заперта? — удивилась тетушка Гака.
— Отчего это не заперта? — не отвлекаясь от сковороды, проворчала кулинарка. — Заперта. А что такое?
— Парни какие-то на дорожке. С виду на «деловых» похожи.
— Какого еще демона⁈ — разозлилась Аша.
Шагов слышно не было — просто в дверном проеме потемнело — возник там крепкий «лоб», ухмыльнулся нехорошо:
— Ну-ка, тихо тут, бабы-девки…
Аша не раздумывая, мгновенно развернулась от плиты — недопеченный блин ляпнулся на пол, сковорода с глухим звоном врезалась в морду незваного пришельца. Тот рухнул как подкошенный.
— Ой! — всплеснула руками тетушка Гака…
… — Эй, мальчики, клюет или как?
Братья глянули на берег: повыше от пляжа, на недостроенной каменной дорожке стоял незнакомый горожанин. Слегка грузноватый, в свободной рубахе и щегольском жилете. Неприятно улыбался.
— Вам, дяденька, кого? — вежливо спросил Николка.
— Да вы, мальчики, не пугайтесь, — пришелец двинулся к рыболовам. — Мне подарок поручено передать. Кто из вас сынок благородной крови будет, а?
— Да мы как-то кровью не мерялись, — застеснялся Сашик и шепнул брату: — Фуфло лох гонит.
— Угу. Я беру?
— Давай…
С гостем было ясно: ладно, если вор беспонтовый, но может и извращенец пакостный. Мама говорили — таких сумасшедших в городе, как блох на старой крысе.
Здоровяк приостановился, в замешательстве глядя на похожих мальчиков.
— Так кому подарок, дяденька? — с любопытством спросил Сашик.
— Это… ты, вроде мастью чуть посерее. Твоя мамка из леди будет? Рослая такая?
— А как же, истинная леди, — Сашик спрыгнул на песок, доверчиво ухватил гостя за рукав. — И ростом уж точно повыше меня. Где подарок-то?
— Эта… а точно твоя мать? — замялся здоровяк.
Николка, склонив голову, отчаянно метнулся вперед — прием был наработан, но таких пузатых бодать еще не приходилось. Но все вышло: Сашик, вцепившись в рукав, придержал врага на месте, голова-таран брата врезалась в живот злоумышленника — тот согнулся, рухнул на песок.
— Вяжем! — скомандовал Сашик, сдергивая с себя ремень.
Николка, ошалело мотнул башкой, малость отшибленной после удачного тарана, и упал на спину гостя, пытаясь заломить толстокостные руки. Враг мычал, кряхтел и пах пивом…
— Да вы, гнусяки, что творите⁈ — из-за кустов роз поднялись две морды — эти были помоложе, попонятнее — чисто «деловые» жуликовы хари, преисполненные праведного негодования. У обоих в руках дубинки.
Сашик сунул руку в карман — самодельный нож из сломанного клинка вряд ли сейчас выручит, но уж получше, чем ничего…
— Это там что⁈ — испугалась Китти.
Гру молча перелетел через перильца беседки — на одной ноге он скакал ловко, будто всю жизнь одноногим и пропрыгал. Костылик не особо и требовался, но как оружие сойдет…
Берега почти не видно, только голоса, да чужая спина за ветками мелькнула. Гру спрыгнул напрямую по уступу…
… Сшибленный увесистым раскаленным оружием гость бухнулся как кегля. Аша мельком глянула на припеченную морду и закатившиеся глаза, сжимая сковороду, метнулась во двор. К забору пятилось двое мазуриков, из сарая выскочил Костя с Гаком — оба вооруженные.