— Невкусно, что ли?
Гру на миг встретился взглядом с девчонкой — сердита. Привыкли кухонные, что их стряпню непременно хвалят. А чего жратву каждый раз превозносить? Понятно, что стряпать умеют здорово. Вон, поджаренный ломоть, то ли солонины, то ли копченины на языке так и тает. Картофель опять же… как его так хитро нарезать можно, вообще непонятно.
— Ну, — решил одобрить яство Гру, разбираясь с остатками гарнира. Раз девице столь желанно комплиментное пустословие слышать, пущай блаженствует. Она безвредная, а с нас не убудет.
— Снизошел, значит? — хмыкнула безвредная. — Благодарствую превелико.
— Ну, изъяснять я не обучен. А так вкуснота, аж язык заглотнётся, — пробормотал Гру.
— Да не надсаживайся, — девчонка в сторону пленника не смотрела, оперлась о бортовой брус локтями и принципиально продолжала высматривать что-то на рыжих склонах пустынного берега. — Не обучен, так не обучен. Какой с вас спрос: банда дикая, нелюдская, — живоглоты да невежды. Кушать, правда, с ножа и вилки обучены, а так дарки дикарские.
Э, ющец попутал, тут подловила. Гру понеуклюжей шевельнул ложечкой, что заменила столовый нож, плюхнул картофелину на дно миски, разбрызгивая остатки подливы.
— Чего ножик-то? Отобрали у меня ножик.
— Ну, — со сдержанным ехидством поддакнула кухонница. — Обездолили бедолагу. От безутешности мигом научился жрать как воспитанный человек. Уж не знаю, сколько ты глоток перерезал, но за благородный стол тебя определенно сажали. Видать, в моде нынче такие пытки.
— То случайно, ну, — неблагодарный едок со звучным всхлюпом облизал ложечку.
— Не заглоти невзначай, — предупредила девица. — А то мы приборов недосчитываемся. И не трясись — не буду я про твои благородные манеры рассказывать. Нам до таких мелочей дела нет. Отпустят тебя гулять по малолетству. Вот если снова попадешься…
— Весьма признателен. Если что, я тебя тоже на первый раз отпущу. Подрастать.
На верхушке мачты в «вороньем гнезде» фыркнули. Собеседники вскинули головы — за парусиной и снастями ничего видно не было. Где-то там сидела вечная наблюдательница матрос-девка по имени Го — понять, за какие провинности ее неизменно загоняют на тесный насест, Гру так и не смог. Может, полюбовник красотки ее подальше от остальных держать приноровился? Логос-тошнотворец их тут разберёт, но уж точно расслышать негромкий разговор наблюдательница сверху никак не могла — человечье ухо слабовато. Но дурно вышло.
Гру вытер миску последним кусочком лепёшки, сложил внутрь столовый прибор — ложки-вилки на корабле имелись просто на загляденье: удобные, оловянные, с вензелем «К» на ухватистых черенках. Девчонка подхватила посуду:
— Кружку занести, чиркун.
Унеслась к камбузу. Гру утер рукавом рот, вздохнул. Краснеет она, конечно, оригинально: узкие яркие полосы зажглись от самых висков: точно цветком-багрянцем по щекам мазнули. Обиделась. Мелким воришкой, стригалем кошелей обозвала. Это напрасно — отбирать деньги приходилось, а уводить мелочь у раззяв — это не наше. Впрочем, откуда ей знать? Она ж из городских, избалованных: таких учат только стряпне да постельной услужливости.
Отвар, что здесь звали «чаем», вроде и хорош на вкус, но что-то в горло не шел. Гру встал, собираясь отнести кружку, но тут с мачты заорали:
— Еловек лево по орту!
— Двое человек! — немедля откликнулся омерзительный коротконогий дарк, что сейчас тоже взобрался наверх.
Ну. Опять засвербело у Логоса-дристадержца. Может, та самая монета-судьба, кою хозяева уверенно дожидаются, из божьего кошеля выскользнула, да сейчас негромко о палубу звякнет? Расслышать бы тот звон…
Гру пристроил кружку под стену надстройки: как бы в суете да беготне не помяли соразмерную и приятную руке посудину.
…Мальчишки жались в сторонке, как договорено, и работе команды не мешали у Аши сразу отлегло от сердца. Собственно, никакой суеты и не наблюдалось: капитан Ныр и команда стояли по местам, готовясь поднять на борт терпящих бедствие. Капитан для порядка свистнул в свою сигнальную дудку.
— Наготове, сэр! — заверил Морверн.
— Повнимательнее, — Ныр занял место на мостике рядом с рулевым….
— Па, что там? — взмолился Никола — со своего места братьям почти ничего не было видно.
— Двое на воде. Кажется, рыбаки. Сейчас их выдернут, тогда и разглядите, — Костя предостерегающе глянул на жену. Аша отогнала желание немедленно увести детей в каюту. Конечно, из воды могут достать истощенных и израненных людей, но когда-то мальчикам все равно придется такое увидеть. Пусть уж тот момент случится, когда рядом родители, а не так, как у Сашика сложилось. Школа жизни мальчишкам не только мосты и каналы Конгера предлагает рассматривать. Кстати, тоже архитектура далеко не венецианского изящества…
…Невнятные крики за бортом, свесившиеся через фальшборт моряки, веревки, длинный багор наготове…
— Держи!
— Ловчее!
… Аша расслышала сопение рядом: наследники окончательно изнемогли в борьбе с муками неведенья и Николка приподнял более лёгкого брата — пусть хоть один, но побольше увидит. Прямого нарушения дисциплины нет, но вообще-то…
— Экие вы торопыги, — Костя подхватил обоих сыновей.
Вовремя, через планширь перевалился мокрый босой человек, намертво вцепившийся в верёвку с петлёй. Мычал, кашлял…
— Второго? — сердито рявкнул капитан.
— Не берётся, — пояснил кто-то из моряков — команда спасателей смещалась вдоль борта, тщетно пытаясь подцепить второго утопающего.
— Он охлый, — доложила со своей верхотуры зоркая Го.
— Сами вы охлые, — возмутился капитан. — Вылавливайте что есть. Сиплый, готов?
— Мигом, сэр! — заверил огр и увесистой бомбой кувыркнулся за борт.
За огра беспокоиться не стоило — по слухам он числился лучшим пловцом в команде. После прирожденного капитана-ныряльщика, разумеется. Вот только кого они там выудят?
По возгласам чувствовался, что улов команду не слишком-то восхитил. «Коза» продолжала движение, огр с подцепленной добычей болтался где-то за кормой. Первый из спасенных набрался сил, сел и силился выкашлять-объяснить что-то нехорошее. Аша с тревогой глянула на мужа. Костя опустил сыновей на палубу.
— Море жестоким бывает. Вообще-то, мертвецов вы уже видели, спешить с повторением не обязательно. Да и увесистыми вы, бойцы, стали.
Выгонять мальчишек было бессмысленно, отец лишь отстранил их себе за спину…
Первым на борт поднялся огр. Аша подумала, что раздетый (в смысле, штаны-то на пловце оставались, но все равно) дарк выглядит куда значительнее. Наверное, нечеловечья мощь квадратной фигуры и выпирающие пласты мускулов кого-то откровенно восхитят. Бывают такие впечатлительные женщины, иногда даже неглупые, но восприимчивые к брутальной экзотике. К примеру, вспомнить… Нет, не будем лезть в чужие дела.
Мертвеца поднимали осторожно, но все равно словно жуткая черная медуза через борт перевалилась и на палубу плюхнулась. Распухшие руки-ноги, обрывки веревок, чавкающие лохмотья…
— Э, хля ваша, это сколько же мертвяка по морю носило? — нахмурился Морверн.
— Два дня, — наконец выкашлял нечто членораздельное сидящий под фальшбортом спасенный счастливчик. — Штормило слегка, драккар на риф нежданно швырнуло. Видят боги, сколько раз здесь проходили, не было камней. А тут разом как… Ко дну мигом пошли. Кто мог, сразу от волн в бухту поплыл, а нас вот течением… Выгрести не могли. Дугнасу потроха отшибло, сам держаться не мог. Я привязал, да…