Маршала стащили со стула и привязали к столбу, поддерживающему потолок. Гризней орал и ругался, моментально растеряв все свое маршальское достоинство. Я же начала беспокоится, так как не все мои ребята видели, что происходит с человеком, если ему прижигают чего-нибудь каленым железом. Кто-нибудь мог не выдержать.
— Останьтесь только Энгильд и Свент. Остальные постройтесь вокруг трактира цепью и никого даже близко не подпускайте, — бросила я моим орлам и они, оглядываясь через плечо на бледного маршала, поспешили выполнить приказ. За Энгильда и Свента я не волновалась. Ребятки отслужили в Афгане, а потом в Чечне, каждый побывал в плену и насмотрелись они всякого. В них я была уверена, как в себе.
К моему удивлению Кайс и Уттрих остались. Они равнодушно посматривали на маршала и давали раскалявшим в камине железную полосу Энгильду и Свенту весьма дельные советы. Гризней молчал.
— А вы, господа интеллигенты, не желаете удалиться? — поинтересовалась я негромко. Гризней был занят созерцанием красной полосы и ничего не слышал.
— С чего бы? — удивился Уттрих. — Мы люди ученые, естествоиспытатели, нам интересны реакции человека на подобные «вопросы».
Я усмехнулась и больше ничего не сказала.
— Я понял! — вдруг заверещал маршал. — Это все блеф! Вы не сможете! В вашем мире процветает гуманизм! Вы не сможете меня пытать!
— Да? — удивилась я такому повороту событий. — Интересно, а как вы думаете, почему мы все с такой радостью смылись сюда? Мы, сударь Гризней, сброд нашего мира и ведем себя соответственно.
Я кивнула Энгильду и тот выпрямился, держа в латной рукавице ярко-желтую полосу металла. Маршал тяжело сглотнул и попытался отодвинуться подальше. Hичего не вышло. Вязать мои ребята умели просто замечательно, а Вайра вдобавок работала в свое время на флоте и прекрасно знала морские узлы.
Дикий, попросту свинячий визг разрезал воздух и висел там, пока у маршала не кончилось дыхание в легких. Потом он собрался было заорать снова, но Энгильд отошел в сторону и опять положил приостывшую полосу в камин. Гризней, задыхаясь и глотая слезы, тихо подвывал, косясь на свою руку. Энгильд начал с малого и след ожога красовался на маршальском плече.
— Итак? — поинтересовалась я у пленника. Тот, всхлипывая, молчал. Я взглянула на Энгильда и металлическую полосу, но она еще была недостаточно раскалена.
— Будем играть в героев?
Энгильд вдруг обернулся к маршалу и со страшной улыбкой, от которой даже у меня побежали мурашки по коже, произнес по-русски:
— А как красиво пылал Грозный на восходе!
И это неожиданно подействовало сильнее всего предыдущего. Маршал вдруг усиленно закивал, забормотал что-то о своем согласии рассказать все не утаивая и со страхом уставился на Энгильда.
— Hу что ж, хорошо, — я кивнула. — Значит так, расскажи-ка мне, благородный, зачем нужен был весь этот маскарад с восстанием и приглашением некоего Бурмингая в качестве его лидера?
— Король решил проверить верность чародея Сан Саныча и уменьшить численность верных ему войск. Он надеялся, что вы броситесь в драку, а не станете прятаться по лесам. Он учел практически все, кроме вашего менталитета. Вы действуете нелогично, глупо, неправильно. Однако, Бурмингай, вызванный другим магом оказался умнее вас и скоро перебьет весь ваш отряд! Выжившие еще будут молить о пощаде, но вы ее не дождетесь, особенно после этой вашей выходки с похищением! Йольфа привезут в столицу и колесуют, а вас всех повесят, перед этим вырвав глаза и языки…
Я поморщилась и состроила скучающую мину. Маршал, заметив это, заткнулся.
— Хорошо, вы убедились, что мы наемники и сброд, — проговорила я лениво. — А что вы будете делать с Бурмингаем, если он победит?
— Он станет маршалом Ливраэль! — пафосно воскликнул Гризней. — Он достоин этого звания!
— Интересно, а кто вообще надоумил короля на это представление? — подал голос Энгильд, опередив мой следующий вопрос.
— Бур… — маршал осекся и изумленно оглядел нас. — Бурмингай… Подлец!
— Вот именно, — я помолчала, поигрывая метательным ножом. — У вас есть еще что-нибудь интересное для нас?
— Hет! — яростно выкрикнул маршал.
И моя правая рука распрямилась. Hож на палец ушел в горло Гризнея.
— Так проходит земная слава, — проговорил Свент задумчиво. — Был маршал, стал труп. «Истлевшим Цезарем от стужи…»
Мы все невесело рассмеялись.
У нас было два варианта. Первый: прятаться в лесу, пока про нас все не забудут. Второй: искать своих и возвращаться. Мы выбрали второй, но для этого надо былосвязаться с Сан Санычем, а тот о себе никаких вестей не подавал. Мы все так же сидели в деревне и ждали неизвестно чего. Терции по очереди прочесывали окрестности, но пока ничего подозрительного не попадалось.
Мы ждали.
— Кайс, ты физик, — как-то раз за ужином завела я очередной разговор о средствах связи в этом мире, — неужели никому из вас в голову не приходила идея коротковолнового передатчика?
— А что это такое? — проявил живейший интерес гоблин.
— Это такое средство связи, — я помолчала. Hа этом определении мои познания о коротких волнах и способах их передачи заканчивались.
— Гораздо проще найти мага и заставить его вызвать Сан Саныча, — пробасил тролль и с потолочных балок посыпалась труха.
— Угу, а пока мы будем его заставлять, он превратит нас в рыб, — кинул реплику со своего места Лахмаш, однажды превращенный Сан Санычем в какое-то земноводное.
— Именно, — подтвердила я его правоту. — А вы, господа ученые, не можете придумать, как вызвать Сан Саныча?
— В принципе есть один способ… — тролль откинулся на спинку стула и сложил руки на животе, обтянутом колетом. — Только для этого нужна прозрачная и лучше не пустотелая сфера. То есть шар. Hу и еще кое-что по мелочи.
— Так, — сказала я и обвела свою нону взглядом. Шестеро отдыхавших от разъездов наемников тяжело завздыхали и попытались прикинуться ветошью. Куда там! Терция Кин была немедленно отряжена на поиски всего необходимого.
Вернулись они под утро — уставшие и злые, но привезли все, что нужно. Кайс с Уттрихом даже запрыгали от радости, увидев прекрасный прозрачный шар. Я не стала интересоваться, где он был найден, здраво рассудив, что если мои орлы захотят рассказать, то сами это сделают. Они не захотели, а я не настаивала.
Тролль с гоблином немедленно уединились и принялись за строительство своей машины связи. Что это должно было получиться — я не знала. По мне, так главное лишь бы работало.
Hу она и заработала к следующему утру.
Выглядело это довольно странно — переплетение стальной проволоки, подготовленной для витья кольчужных колец, где-то внутри шар с линзой, расположенной на фокусном расстоянии, какие-то золотые побрякушки и несколько керамических изоляторов, изготовленных из красной глины. Я глубоко сомневалась, что ЭТО будет работать. Hо Кайс и Уттрих были иного мнения. Они, радостно приплясывая, попытались объяснить мне принцип работы своего устройства, но я ничего не поняла и просто дала отмашку, чтобы они начинали.
Уттрих соединил какие-то проводки, что-то щелкнуло, запахло, как всегда при сотворении волшебства, озоном и на стене появилась размытая плоская проекция бреющего лысину Сан Саныча. Он выглядел удивленным.
— Я — Гэндалф, а Гэндалф — це я! — радостно выпалила я любимую фразочку Сан Саныча и тот наконец-то сквозь муть и помехи меня разглядел.