Вадик лёг, подставил ей член, забалдел и забыл о важной режиссёрской установке – стимуляции клитора.
– А, Вадик, ты что, ты же обещал! – засмеялся я. – Зачем ты туда лёг-то, ты же должен работать рукой!
Бабы, в том числе и сама Лена, заржали. Причём Лена ржала, запрокинув голову. Какие там анальные боли.
– А-а! – вспомнил Вадик, послюнявил пальцы и положил их Лене на клитор.
– Не сачкуй!
Потом всё было как обычно: устали мальчики, члены не слушались, падали и кренились набок, кто-то из девочек, естественно, обкакался, не сделал клизму, какие всё-таки есть бабы неряхи, работа, блин!
Пока молодые актёры пытались совладать со своими членами, Вадик залил спермой картинку в журнале. Всё это коротко, ярко, броско. Как режиссёру-извращенцу, мне захотелось ещё что-нибудь подобного, и я решил предоставить это зрителю в изобилии. Я уже хотел перенести действие на улицу и заставить Лену и Таню ласкать друг друга и мастурбировать ночью в закрытом автомобиле, снаружи в который с фонариками заглядывает толпа мужчин. Напряженная сцена завершилась бы обильным поливанием стекол автомобиля спермой под туманным взглядом еще почти непорочной Леночки Берковой. Красавица и послушная девочка, Леночка как одна из главных героинь вообще находка для моего порнофильма. Я умудрился показать развитие характера и усилить её развращенность на протяжении всего сюжета. Хотя я любитель больших компаний, в которых рулит анал, и Леночка там уже побывала, она была ещё явно не уверена в себе. Я хотел придать ей уверенность в автомобиле, где девушки с жадностью поглощали бы сперму и целовались. Но автомобиль, как известно, заранее неудобное для показа место. Тем более на улице шёл дождь и операторы ссали за свои камеры. К тому же актёры не отпускали Лену от своих членов и просили её пососать им ещё чуть-чуть. Чтобы не тратить зря плёнку, я решил заодно продемонстрировать Леночкину способность проглатывать член до корня и вылизывать зад парням. Тогда, глядя на этих ребят, было бы здоровое ощущение, что они на самом деле классно проводят время. Но Лена меня обломала.
– Левой рукой дрочи, левой рукой дрочи!.. Ле-ноч-ка! – смотрел я в монитор и не видел главного – мощный оральный секс, какой она должна была продемонстрировать в этой сцене.
– Я левой не умею! – призналась хорошая девочка Леночка.
– Ничего, давай!..
На экране я видел выполнение отличницей обещания другу сделать первый в её жизни минет на выпускном балу. Мне хотелось плакать.
– Правой дрочи! Правой дрочи!.. Нет! Ты соси и дрочи другой!
Лена закрыла глаза и засмеялась, высунув язык.
– Одновременно! – Я всё больше разочаровывался в Леночке и её оральных талантах. – Лена! Давай быстрей!
– Левой дрочу, правой сосу? – ученическим голосом уточнила Леночка.
– Любой! Одной из них!
Меня уже ничего не вдохновляло. Так бывает. Когда, например, увидишь заросли кустарника у баб на лобке в пионерском порно семидесятых.
Актёры жестами показывали Леночке, что сосать. Причём каждый из них первым подставлял под её губы именно своё орудие. Она запуталась окончательно.
– Лена, любой! – вмешалась в процесс звёздная и опытная Таня. – Хочешь одной, а хочешь – как хочешь!
– Нет! – заорал я, гранд-мэтр порно высшего качества.
Лена стала вытворять совсем уж несуразные вещи: дрочить актёров, по-пиратски скрестив руки в форме костей под черепом.
– Пусть хоть так! – рационально предложила Таня.
– Пусть так! Пусть так! – закричали сердобольные операторы.
– Правой! – Я разжал ей кисть, и Лена послушно замерла с растопыренными пальцами в позе участницы игры “Море волнуется раз”. – В одной соси, другой дрочи!
– Я не умею левой дрочить! – не вынимая член изо рта, пыталась ответить она.
– Дрочи правой! – Я вне себя ударил по члену её партнёра справа. – А тут соси! – получил по члену её партнёр слева.
Девки за кадром засмеялись.
– Хорошо, – покорно кивнула Лена и сделала, как ей велел режиссёр.
Затем режиссёр велел ей переместить её танцевальное тело к пилону и совершить там знаменитый Леночкин стриптиз “с трюками”: несколько дублей, до тех пор, пока она не упала в обморок. Актёры простодушно обрадовались. А Таня с Ланой заподозрили в её обмороке ловкий ход. Как будто Лена давно хотела привлечь этим парней-актёров (вот уж действительно – “свои причуды у хохлушек”), но совершить обморок ей не хватало сил.
– Вот сука! – громко сказала Лана. Таня тоже сильно злилась по этому поводу, и они с Ланой долго успокаивали друг дружку сугубо женскими ласками.
Очнулась Лена в машине моего водителя на пути ко мне домой.
– Серёжа! – искренне обрадовалась она, увидев меня. Как же не радоваться, когда я ей ещё не заплатил!
Дома я достал из сейфа шесть Бенджаминов Франклинов, мы сделали в контракте приписку о том, что Лена не имеет права сниматься в порно у других режиссёров, за нарушение этого условия договора ей полагались значительные штрафы.
– Зачем мне это надо? – удивилась Лена, делая честные глаза.
Позднее в своей жизни я ещё раз слышал подобное женское “зачем мне это надо?”. И видел такие же правдивые глаза, которые не лгут, зато “правдиво говорят, что их владелец плут”. Но тогда я Лене поверил. И мы пошли осматривать мою квартиру.
– Вот такой у меня будет пол, – показал я Леночке напольную плитку “под камни”.
– А мне не очень нравится, – честно призналась Лена, внимательно изучая обратную, рабочую, сторону плитки.
– Нет, ты переверни! – засмеялся я.
Бедная девочка! Трудное детство, деревянные игрушки, она понятия не имела о роскоши в своих Мурмансках, Украинах и Армениях.
– Далеко пойдёт хохлушка, – сказал я Тане, когда Лена ушла. – У неё хороший актёрский талант – она свободно ведёт диалоги и во время постельных сцен помнит о своем лице. Даже демонстрируя мощнейшие женские оргазмы, какие не часто увидишь на порноэкране. Я должен заниматься с ней сексом, иначе парни просто уведут её к другим режиссёрам – получат удовольствие и ещё агентские проценты. Они там с ней трахаются, а я по эту сторону камеры. Нужно быть к ней ближе. Ты разрешишь мне переспать с Ленкой?
– Смотри сам, – ответила Таня. – Если ты считаешь, что это хорошо для бизнеса, то – да, разрешаю.
Я никогда не изменял Тане. Но решил, что для бизнеса “это” хорошо. На следующий день я пригласил к себе домой Вовку Колотило, и мы вдвоём отымели Лену в три входа. Я кончил ей в традиционное место, помылся, надел трусы, и в квартиру сразу же вошла Таня.
– Ты почему такой? – спросила она меня дрожащим от волнения голосом.
– Какой такой? – удивился я. – Почему в трусах или почему не без трусов?
Всю ночь мы с Таней дрались. Я орал, что хочу жить с Леной одной семьёй.
– Я тебе развода не дам! – в бешенстве закричала Таня и бросила монитор от компьютера на пол.
Монитор не разбился. Даже не треснул. Но наша семейная жизнь, как потом выяснилось, дала трещину именно в этот момент.
Несколько дней подряд Лена звонила нам в дверь. Таня спецом не выходила из дома, неся круглосуточную оборону меня, мужа в трусах, и запрещала открывать Леночке дверь. Шведская семья не получилась. Ни мальчик плюс две девочки, ни девочка плюс мальчики. Но мы ещё встретились с Леной. Она объявила, что беременна от меня.
– Рожай, – сказал я.
– Я бы хотел иметь ребёнка от такой девочки, как Лена, – заявил Вовка Колотило.
– Имей, – ответил я.
Ребёнка не последовало. Лена уехала на Украину и писала электронные письма: “Я соскучилась за вами!”
Через пару месяцев ко мне прилетели из Калифорнии американские заказчики фильма, и я позвонил Лене на домашний питерский номер. К моему изумлению, трубку взяла не её жуткая толстуха-сестра, а сама Вельвет Энджел. Это я придумал: “Бархатный Ангел”. А не “Чёрный”, как по-негритянски хотела назвать себя Лена.
– А почему ты не сказала, что вернулась? – сразу заподозрил я неладное.