Неужели он действительно думает, что она способна уйти в такой момент? Как он жесток к ней! Хотя почему она все время удивляется? Давно пора понять, что он считает ее настоящим чудовищем.
- Неважно, сколько придется ждать. Я все равно никуда не уйду.
- Набираешь очки? - съязвил он и, пожав плечами, отвернулся. - Поступай как знаешь.
После этого он надолго замолчал. Он стоял у окна, засунув руки в карманы и гладя вдаль, но Клаудия, заметив, как напряжены его плечи, поняла, что он ничего не видит. Она опустилась на стул, украдкой наблюдая за ним. Если бы она могла подойти и обнять его... Невозможно выносить это ледяное отчуждение. Какая нелепость! В такой трудный час они должны поддерживать друг друга, а не молчать, как чужие.
- Все будет хорошо, Тайлер, вот увидишь, - тихо сказала она.
Он вздрогнул и резко обернулся.
- Ты так полагаешь? Что ты смыслишь в медицине? - огрызнулся он.
Потрясенная его несправедливым упреком, Клаудия быстро встала и схватила свою сумку, лежавшую на кровати.
- Пойду выпью кофе, - отрывисто сказала она, глядя в сторону. - Пойдешь со мной?
- Проклятье... Извини, Клаудия, я был не прав. Я знаю, что ты волнуешься не меньше меня.
От неожиданности Клаудия вздрогнула.
- Спасибо...
- Я не должен был вымещать на тебе свое настроение.
Клаудия смущенно улыбнулась:
- Ничего, я сильная, выдержу... Почему мы все время молчим? Давай поговорим, нам обоим станет легче. Расскажи мне о Натали.
- Я принесу кофе сюда. Нам предстоит долгое ожидание.
Тайлер оказался прав. Время тянулось мучительно медленно. Постепенно он немного оттаял и разговорился. Клаудия напряженно слушала его, жадно ловя каждое слово. Она так мало знала о дочери.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они услышали звук приближающихся шагов. Оба замерли и взглянули на дверь. Клаудия порывисто встала. В палату вошел мужчина в белом халате. Кивнув Клаудии, он широко улыбнулся Тайлеру.
- Поздравляю, мистер Монро. Операция прошла успешно. Натали сейчас в реанимации, но скоро мы переведем ее сюда.
- Слава Богу! - вырвалось у Клаудии. Слезы облегчения и радости набежали ей на глаза. Повернувшись к Тайлеру, она заметила, что его глаза тоже увлажнились. Врач неслышно вышел, оставив их одних.
То, что произошло потом, явилось для Клаудии полной неожиданностью. Плача и смеясь, она бросилась к Тайлеру, и он - чудо из чудес! - раскрыл ей свои объятия и так крепко обнял, что у нее хрустнули косточки. Клаудия спрятала лицо у него на груди и разрыдалась. Они оба так нуждались в утешении, и она готова была отдать ему всю свою нежность, разделить с ним и горе, и радость.
- Что я тебе говорила! - воскликнула она, поднимая голову, и, не удержавшись, расцеловала его в обе щеки.
Тайлер с трудом улыбнулся, и их губы нечаянно соприкоснулись. На секунду оба замерли, Тайлер застонал и жадно припал к ее губам.
Клаудия не сопротивлялась. Ее губы раскрылись, как раскрываются лепестки розы навстречу живительным солнечным лучам. Они забыли обо всем, время словно остановилось. Клаудия запрокинула голову, и Тайлер, оторвавшись от ее рта, стал покрывать поцелуями ее шею, спускаясь все ниже, к нежной ложбинке, видневшейся в вырезе жакета.
Он снова застонал, и этот хриплый стон внезапно отрезвил его. Он резко отшатнулся от Клаудии, лицо его исказилось от непонятной муки. Потом потряс головой, словно пытался избавиться от наваждения.
- О Господи, я, наверно, сошел с ума... - сдавленным голосом пробормотал он, охваченный отвращением к самому себе.
Клаудия перевела дыхание, чувствуя, как что-то невыразимо прекрасное умирает в ее душе. В его объятиях она обрела рай, из которого он безжалостно изгнал ее. Она подавила рвущийся из груди крик отчаяния и, дрожа всем телом, повернулась к Тайлеру спиной, схватила сумочку и достала пудреницу. Неловко раскрыла ее и начала пудрить нос.
- Я тоже. Поверь, я не за этим сюда приехала. - Ей удалось произнести эти слова спокойно. Тайлер был слишком взволнован, чтобы заметить ее смятение. Оно и к лучшему.
- В самом деле? - с вызовом спросил он, - А зачем же ты приехала? Что тебя привело сюда, Клаудия?
Окончательно успокоившись, Клаудия захлопнула пудреницу и повернулась к Тайлеру.
- Натали. И больше ничего. То, что сейчас случилось, было ошибкой. Мы оба не владели собой. Поверь, больше это не повторится.
- Вот тут ты права, черт побери. Я этого не допущу, - резко бросил Тайлер. - Держись от меня подальше.
Будь на его месте кто-нибудь другой, Клаудия "упрекнула бы его в излишней запальчивости, но Тайлеру она не могла этого сказать.
- С удовольствием, - ответила она с ослепительной улыбкой. Страстный порыв, бросивший их друг к другу, потряс ее до глубины души, но для него не значил ровным счетом ничего. Неужели ему удастся уничтожить даже ее воспоминания о счастливом прошлом, единственное, что у нее осталось?
Наступило неловкое молчание, и оба вздохнули с облегчением, когда медицинская сестра привезла на каталке спящую Натали. Клаудия мгновенно забыла обо всем, увидев бледное личико дочери.
Горло сжали спазмы, и Клаудия кашлянула.
- Как Долго Натали пробудет в больнице?
Тайлер подошел к изголовью кровати.
- Надеюсь, не слишком долго. Она перенесла операцию на сердце, но в наше время такая операция не считается очень тяжелой.
- И теперь Натали сможет вести нормальную жизнь? - с тревогой спросила Клаудия.
- Да, разумеется.
Клаудия погладила девочку по руке. Слова Тайлера не очень-то убедили ее. Она успокоится только тогда, когда увидит дочь совершенно здоровой.
- Когда я была беременна, мне было все равно, кто родится: мальчик или девочка. Я только хотела, чтобы мой ребенок родился здоровым. Представляю, что ей пришлось пережить. Как она страдала, бедняжка... А меня не было радом.
- Тебя не было и тогда, когда она начала ходить, произнесла первые слова. Ты не видела ее рисунков, которые она приносила из детского сада. Натали так гордилась ими. А сколько было радости, когда ей дали роль Марии в школьном рождественском спектакле! - Тайлер словно поворачивал нож в ране, наслаждаясь муками Клаудии.
Она слушала его, расширив от ужаса глаза, задыхаясь от невыносимой боли. Он нарочно делает это, хочет окончательно уничтожить ее - и ему это удается!
- Тайлер, прошу тебя! - вырвалось у нее. С побелевшими губами она отвернулась и подошла к окну. Тайлер последовал за ней. Она чувствовала за спиной его дыхание. Он молча ждал, как суровый судья, готовящийся вынести приговор. - Я приползла бы к ней на коленях, если бы знала, что она жива. Но, Бог свидетель, я ничего не знала! - воскликнула она, оборачиваясь.
Лицо Тайлера покрывала мертвенная бледность.
- Значит, ты настаиваешь на своей лжи? Не хочешь признать свою вину?
- Зачем мне лгать? - закричала она.
- Вам женщинам, это ничего не стоит, - заявил Тайлер.
Клаудия взглянула ему в глаза.
- Кого ты имеешь в виду? Меня или свою мать? - Она воспользовалась единственным оружием, которое имела против него.
Тайлер поморщился:
- Моя мать туг ни при чем. Оставь ее в покое.
- Это невозможно, и тебе это прекрасно известно. Все дело в ней!
- Я сказал, оставь ее в покое, Клаудия! - с угрозой произнес он. Если ты не замолчишь, я...
Клаудия с вызовом посмотрела на него.
- Что? Что ты сделаешь? Ударишь меня? Поступишь как твой отец? Из-за этого она ушла?
Тайлер пришел в бешенство. Клаудия увидела, что он еле сдерживается.
- К твоему сведению, он умолял ее остаться.
- Я спрашивала не об этом, - не отступала Клаудия.
- Он не бил ее, - медленно произнес он, отчеканивая каждое слово. Ты довольна? Я удовлетворил твое любопытство?