— Сварилось, туши примус, — обратился он к Рультыну.
Рультын не был таким страстным охотником, как Ако.
Может, потому, что в детстве часто болел, отец остерегался брать его на охоту, да и как-то сложилось у людей мнение, что Рультын не станет настоящим охотником. Высокий, худой, он отличался от всех медлительностью, но делал все аккуратно. Может, Рультын и сидел бы сейчас в конторе правления колхоза и щелкал бы косточками на счетах, но общее возбуждение подействовало на него, и он тоже решил поохотиться несколько дней. К тому же на правлении колхоза старики настояли, чтобы все бригады укрупнили, так как льда в море много и пять человек с вельботом не справятся, если его прижмет льдами. Вот и предложили Рультыну пойти в бригаду Тэюнкеу.
— Смотрите, лахтак на льду, — оторвал от глаз бинокль носовой Вакат и повернулся к Тэюнкеу.
Тэюнкеу привстал на корме, всмотрелся, махнул рукой и дал понять, что не стоит задерживаться из-за одного зверя.
Вакат был опытным стрелком и гарпунером. Если бы не он, то, пожалуй, бригада не имела бы такого успеха. Все же в первый раз они из трех моржей двух взяли на воде, а на воде взять моржа не так просто, как на льду. Оплошай гарпунер, и морж тут же пойдет ко дну. Тогда позор всей бригаде…
III
Моржи, которые лежали на льдине, были вспугнуты неосторожным ударом весла о борт вельбота, и охотники остались ни с чем. Никто не ругал Рультына за неуклюжесть, но сам он чувствовал себя неловко. Пришлось вельботу приткнуться к льдине.
Охотники сошли на лед. В вельботе остались Гиункеу и бригадир. Прежде чем двигаться дальше, надо осмотреться. Оо и Эрмен поднялись на вершину невысокого тороса. Тишина, яркое солнце, поблескивающая гладь моря, неподвижные с виду льдины — все это приятно действовало на охотников и не вызывало никакого беспокойства, хотя льдину окружал мелкобитый лед и лишь там, где был причален вельбот, оставалась чистая полоска воды. Вдруг Оо, чем-то обеспокоенный, передал молча бинокль Эрмену и стал осторожно, по-стариковски, спускаться с тороса. Он увидел, как незаметным течением к борту вельбота поджало льдинку, она медленно двигалась, обдирая краску, процарапывая тонкие доски.
«Так и вельбот испортить можно», — подумал он и легко, как молодой, запрыгнул в вельбот.
Оо хорошо знал море, и эта тишина вызывала тревогу. Он был удивлен, почему Тэюнкеу не посмотрит, что делается кругом, не спросит, как там. Сказать об этом он не решался: все еще не мог прийти в себя после замечания Тэюнкеу. Раньше молодежь никогда не позволяла себе так дерзить старикам. Может, и он считает меня чужаком, с которым и говорить не стоит. Оо был спокойным и сдержанным стариком, всегда соглашался, если требование было справедливым, но не терпел, когда с ним разговаривали грубо.
— Кыгите! Смотри. И здесь лед стал расходиться, — бросил старику Тэюнкеу, не заметив даже, как тот оттолкнул веслом льдинку. — Всего вы, старые, боитесь! С вами и плана не выполнишь…
Эрмен, сидевший на торосе, не сдержался:
— Хватит тебе обижать старика!
— «Боитесь, боитесь»… — не оборачиваясь, проворчал Оо. — Вот ты лучше посмотри, посмотри хорошо кругом. Почему другие вельботы повернули к берегу? Что там видно на краю моря? А за своим вельботом следить надо.
— Кэйве, верно, верно, — поддакнул Гиункеу, — молодежь учить надо, неразумная она еще.
Тэюнкеу не придал особого значения последним словам Оо, посчитал их очередной старческой придиркой, но все же сошел на лед. Вдалеке, у самого горизонта, виднелась узенькая черточка вельбота. Вот он вышел из льдов на чистую воду и стал кружиться на месте. Потом остановился. Тэюнкеу заинтересовался и не сводил глаз с вельбота. Вдруг с другой стороны показался второй вельбот и, поравнявшись с первым, тоже остановился. Вельботы долго стояли на месте, на одном из них было поднято рулевое весло.
— Что это они? — недоумевал Тэюнкеу.
— Наверно, туман будет? — предположил Эрмен. — Напрасно старика обижаешь, — ему не понравилась перепалка, возникшая между бригадиром и Оо.
— Верно, туман идет, — подтвердил предположение Эрмена Вакат и показал рукой на тонкую полоску темных облаков над горизонтом.
— Это они нас предупреждают, что погода портится, — тихо уточнил Оо.
И Тэюнкеу окончательно сбился с толку, когда увидел, что вельботы тронулись и полным ходом пошли в открытое море.