Теперь мы можем выбросить старую ,насквозь испорченную мочой дружка отчима, кушетку и поставить кресло кровать для Нади и кровать для Саши.
Возле углового окна, на котором у нас стоит изобилие цветов, мамина слабость, я располагаю приёмник с проигрывателем и кресло для отдыха, рядом тумбочка с моими журналами мод , выкройками и принадлежностями для шитья и вязания. Это станет моим излюбленным уголком отдыха.
Иришкин уголок игрушек возле серванта. Там большая коробка из которой она извлекает свои игрушки, а потом собирает их перед сном.
Я много занимаюсь домашними делами в это время, тоже, чтобы не сидеть ,не думать. Но ночи, мой ужас. Когда все засыпают, дом затихает, на меня наваливается чёрная тоска, хоть волком вой. Тогда летят сигарета, за сигаретой и я сижу, уставясь пустым взором в тёмный проём окна, в своей кухонке. К сожалению забить ночь, у меня не получается.
И выходные тоже почти ад для меня. Тогда я снова в выходные начинаю убегать на телеграф к своим девчонкам.
Вскоре мы с ними начинаем встречаться не на работе, а в клубах и гортеатре на танцах. Сама я танцы люблю не очень.
Но там люди, общение, толпа и разговоры, в которых я могу забыться. Вырабатывается определённое расписание.
В четверг танцы во Дворце на Ногинке, в субботу в клубе на Ногинке, в понедельник в гортеатре.
Воскресенье я сижу на телеграфе. На Ногинку я хожу с девчатами с посёлка и тремя с телеграфа. У нас весьма тесная компания. Но вскоре там знакомимся ещё с девчонками и компания растёт, в гортеатр мы ходим с девчонками с телеграфа и примкнувшими новыми знакомыми. В общем и там и тут стайка человек по пятнадцать набирается.
В каждом месте времяпрепровождения у меня появляются стойкие поклонники из парней,всюду свои. Я ни с кем не вступаю в близкое знакомство, так поверхностное развлечение, не больше, домой провожать не разрешаю.
Везде есть буфеты в которых непременно продаются спиртные напитки, правда в основном вина, торговля водкой запрещена. Мы называем эти места кабачками, так как везде они расположены в полуподвальных помещениях, практически рядом с раздевалкой. Только в гортеатре, тоже в полуподвале, но нужно пройти к нему через весь зал.
Я начинаю регулярно выпивать по стакану, два вина за вечер. Да, там принято наливать вино в гранёные стаканы,другой тары не держат. Ты берёшь бутылку или сколько-то и идёшь со стаканами к столам, или можешь взять в разлив и выпить здесь же у стойки.
Свои деньги практически не тратим, всё время находятся желающие угостить, наверное по присказке, на халяву и уксус сладкий, мы и действуем.
То что мы там пьём непередаваемая отрава, куда там портвейн три семёрки, он нектар по сравнению с появившимся в то время Солнцедаром. Изумительная гадость, тёмно-бордового цвета с осадком на полстакана и окрашенными им стенками.
Мы зовём его заборокраситель. Но пьём, несмотря ни на что. Главное кураж и дурь в башке появляются, к тому же он самый дешёвый, не считая светлого столового, которое стоит 97 копеек, но абсолютно не забирает, что компотику попить, одинаково. В жару на Оку, его брать хорошо, а зимой нет смысла, поэтому Солнцедар по 1-17, самое оно.
В те времена, как впрочем во все предыдущие , а возможно и нынешние, город делился на зоны влияния, как в Москве на районы. Все эти зоны, в основном молодёжь ,враждовали между собой, периодически устраивая нешуточные драки. Правда в то время дрались в основном парни, девчонки отстранялись в сторону. Никогда нельзя было угадать, когда где и по какой причине вспыхнет очередной бой.
Город делился на центр, Окских, Занарских,Заборских, Ногинских, Вокзальных, Слободских, Базовских, Новоткацких и более мелкие группировки. Мы например принадлежали к вокзальным. Как правило более-менее безопасным для всех являлся центр, в остальных районах ребятам из другого клана появляться было опасно. Но они всё равно появлялись, ведь молодость всегда готова к риску.
Так во дворце на Ногинке мы познакомились с ребятами из Заборья. Это были три закадычных друга Коля, Саша и Володя и их друзья. Меж собой они друг друга называли кличками Колячий, которую я переделала в Колючий, Блындя, фамилия Балалайкин и Ермак, от фамилии Ермаков. Все трое были очень симпатичные и весёлые ребята.
Сашка Ермак, белобрысый остряк, Володя Блындя балагур, темноволосый, высокий и скромный. Знаток всевозможных сатирических рассказов и большой любитель Зощенко. Колючего даже описывать не стоит. Это полный двойник Александра Збруева. И ростом и внешностью. С лукавыми зелёными глазами, которые он постоянно щурил, как после оказалось по причине близорукости.
В очках я его никогда не видела, хотя, как оказалось он в них бывал в театре на представлениях и в читальне.
Мы познакомились и явно понравились друг другу, так что в этот вечер, вопреки своим правилам я решила разрешить им проводить меня до дома.
После танцев мы, довольно большой компанией, девчонки, наши ребята с посёлка и новые знакомые пошли к железнодорожному мосту, который нужно было перейти, чтобы идти домой. Наши ребята к вновь примкнувшим не задирались, так как моих друзей, никто никогда не трогал, не знаю отчего, но это правило установилось само собой.
Не доходя до моста метров 100, мы заметили, что за нами следует плотно сбившаяся компания Ногинских ребят. Они следовали с явно агрессивными намерениями. Предстояла драка.
В один момент штакетник близстоящей спальни оказался разобранным. Следует заметить, что это происходило здесь с завидной регулярностью, поэтому, после побоища местные жители собирали уцелевшие штакетины и прикручивали их на старое место. В общем сборно-разборная конструкция.
Те ребята разобрали штакетник дома напротив с такой же скоростью. Отличались штакетины только цветом краски.
Нам девчонкам велено было бегом подниматься на мост, а сами ребята заняли позиции на первом пролёте. Вскоре с гиканьем Ногинские бросились на наших ребят и завязалась бойня до первой крови.
Наши находились в более выгодной позиции и вскоре у одного из Ногинских, тычком штакетины был выбит зуб. До первой крови было правилом обязательным и всё прекратилось, Ногинские отступили, а наши побросали штакетины вниз и обе враждующие партии разошлись, перекидывась изредка угрозами с дальним прицелом. Дальше мы шли в возбуждённом состоянии.
Мальчишки перебрасывались подробностями и впечатлениями, братались с Заборскими, мол молодцы не подкачали. Постепенно все разошлись. До дому меня провожали только трое. Интересная сложилась ситуация, видимо они окончательно не решили, кто будет со мной встречаться, а я не проявляла инициативы, вела себя со всеми ровно, шутила, смеялась и всё. Заодно не преминула им сообщить, что являюсь мамой. У дома мы распрощались, договорившись в вокресенье сходить в Центральный в кино.
В воскресенье я была у кинотеатра с двумя девчонками с телеграфа, мы сходили в кино, погуляли по заснеженному парку, много шутили и слушали Блындю, упоённо читавшего Зощенко. В общем время прошло хорошо, а потом провожали девчонок и меня последней, опять все трое. В понедельник договорились о танцах в Гортеатре.