А дочка ещё очень долго боялась темноты.
Глава 42. Трудное бремя.
А потом ЧП произошло у меня на работе. Первой, как всегда заболела начальник почты и мы остались втроём. Теперь мне пришлось садиться к окну приёма бандеролей, помимо основной работы, а Лида села на переводы.
Так как у меня работа всегда в руках кипела, то я вполне успевала всё переделать, как вдруг, вслед за начальником, свалилась наша почтальон Раечка. У неё была та же болезнь, шишки на ногах, что и у моей мамы, когда-то, но она во-время не пошла на операцию, а сейчас в преддверии весны у неё так обострились боли, что она не смогла ходить. Её положили в больницу и ей предстояла операция.
Значит она выбыла надолго. Теперь к основной работе, у нас прибавилась обязанность, по разноске корреспонденции. И мы с Лидой по очереди, через день, нагружали на себя сумку и шли на участок, в то время, как вторая оставалась выполнять весь объём работы.
Это было тяжело, но не смертельно.
А к концу третьей недели такого напряжения, свалилась Лида, у неё случился инсульт, микроинсульт, но от этого не легче.
Я приехала на работу утром, открыла почту и стала ждать Лиду.
Приняла пришедшую с газетами и письмами машину, рассортировала и проштемпелевала письма, расфальцевала газеты. Уже стали подходить заводские клиенты, но приступить к приёму корреспонденции от них я не могла. Ключи от сейфа с квитанционными книжками были у Лиды, а её всё не было.
Потом прибежала соседская девочка от неё ,принесла мне ключи и записку. Записку написала её мама, так как Лида писать не могла.
Так я осталась одна, положение было тяжёлым и я позвонила Трубицыной, ведь я не являлась материально ответственным лицом и не имела права распоряжаться кассой .
Трубицина ответила, что на данный момент никого свободных работников у неё нет, поэтому она сейчас издаёт приказ, что временно обязанности начальника почты, а соответственно и все остальные, но это в приказ не войдёт, возлагаются на меня, а она поищет и потом пришлёт мне кого-нибудь в помощь.
Так я нежданно-негаданно оказалась на должности начальника себе самой с горой работы на плечах.
Заводские приходили, загружали весь барьер своими отправлениями, бандеролями, телеграммами, письмами ценными или заказными, в то время как стояла очередь ещё и на отправку переводов. Я постепенно всё это принимала и оформляла, в конце дня они заходили за квитанциями и расплачивались за отправления.
Между тем мне нужно было ещё принять машину с посылками, расписать и пометить их, выложить на стеллажи, выписать и разложить по ячейкам извещения, выдать почту экспедиторам воинских частей, оформить газеты и письма на ходку, чтобы потом их разносить, передавать телеграммы по аппарату и принимать поступающие.
После окончания работы с клиентами, мне надлежало обежать участок, разнести корреспонденцию и потом, возвратившись на почту сесть и оформить дневник.
Дневник, это самая тяжёлая и ответственная работа начальника почты. Туда ежедневно заносятся все произведённые за день операции, количество принятых и поступивших отправлений всех видов и суммы от поступлени. Сумма переводов и сумма сборов почтовых или телеграфных за их отправку.
То же самое с каждым видом отправлений. В конце подводится итог наличия денег на начало дня и на конец дня. Количество выплат и приёма должны свестись к единому балансу.
Начальников и операторов этому учат на специальных полугодичных курсах, то есть это элемент бухгалтерской работы. Меня этому никто не учил, я всё должна была постигать сама на опыте. Трубицына сказала, ты девочка смышлёная, посмотри на графы, как заполняли до тебя и делай.
При этом в дневнике не должно быть никаких описок и исправлений, иначе это считается подделкой документа строгой отчётности. Для предотвращения этого у всех существует черновик. В нём карандашом заносится всё, потом проверяется, сводится баланс и начисто переписывается в чистовик. В конце месяца дневник опечатывается сургучом и отсылается в узел.
Помимо приёма я должна ещё производить отправку принятой корреспонденции, а это значит на всё принятое нужно составить реестры в двух экземплярах, один останется себе для контроля, второй запечатывается в мешок с корреспонденцией и едет в узел связи. Вот такой объём работы лёг на плечи 22х- летней девчонки.
Естественно в рабочее время я не укладывалась и вместо 17 часов заканчивала работу в 23 часа.
С работы уезжала последним рейсовым автобусом, а от него довольно далеко бежать до дома, но ничего не поделаешь. Утром подхватываешься и снова бежишь на работу.
Про танцы и гулянья, а также встречи в это время я забыла, да и флиртовать языком на работе стало некогда.
Хорошо помогали мне ребята, экспедиторы воинских частей. Они занимались и разгрузкой с машины и сортировкой и росписью посылок и раскладкой газет. Потом подключились жильцы посёлка Северный и бараков, а также домов пятиэтажек 45 базы.
Они стали по очереди приходить за газетами и письмами, что облегчило мне работу, доставлять оставалось только пенсии и переводы, а это много меньше и без тяжестей. Но это случилось только на второй неделе, на первой я всё делала одна.
Однажды ,когда пошёл поток переводов авансовых газпромовских, я пока обрабатывала их и передавала по аппарату, задержалась до двенадцати ночи и на рейсовый автобус опоздала. Следовательно нужно было идти пешком по железнодорожной ветке, а потом через поле до первых городских домов и до своей улицы.
Была жуткая метель, конец февраля, и я просто утонула в сугробах и сбилась с пути.
Я стояла продрогшая, промокшая у каких-то ворот, там на территории горел свет и виднелись в щель ворот люди.
Я покричала, подзывая их, чтобы спросить, как мне выйти, кругом были одни заборы. Оказывается я свернула на боковую ветку, через снег не заметив этого и оказалась между воинских частей и базой овощной. Когда открылись ворота, обнаружилось, что это Славка База и он узнав, что мне идти придётся назад и снова вперёд до поля, предложил заночевать у них в котельной.
Я настолько устала, продрогла и промочила ноги, что согласилась,тем более, что времени было уже, половина второго ночи.
Ребята устроили меня в маленькой комнатушке, где была оборудована лежанка, стоял чайник и всё было приспособлено для отдыха.
По очереди они отдыхали там во время дежурств, а сейчас устроили меня, заявив что сами могут и в зале отдохнуть. Я удивилась, там же грохот, но они рассмеялись, мы привычные, а ты сушись и отдыхай.
Я поставила сапоги на просушку, пристроилась под одеялом, выпила горячего чая и быстро уснула, усталость взяла своё, и до утра, пока меня не разбудил Славка, я спала мёртвым сном.
Вы можете спросить чего это она так подробно расписала трудности своей работы, захотела похвалиться, какой ловкой и умелой была или пожаловаться, как трудно ей приходилось?