-Нет, не можешь, не на что тебе надеяться, а из-за тебя только сплетни обо мне ходят. Так что дуй отсюда (сказала я много грубее) и больше не отсвечивай на горизонте. Надоел хуже горькой редьки.
И тут себе на беду влезла мать:
-Какого рожна тебе ещё надо, мужик тебя обувает, пылинки сдувает, в делах помогает, а ты выделываешься. Кому ты будешь нужна со своим хвостом, а он и такую тебя взять согласен.
-Ну-ка, ну-ка какую такую? Шлюху подзаборную, как ты меня всюду представляешь, подстилку собачью и прочее.?
-С чего ты взяла?
- С твоих слов родная, пока суда по разводу ждала, много наслушалась в свой адрес, какая-то Нинка-балаболка меня на всю округу славит. Не знакома с такой?
Видимо мать знала об этом своём прозвище, потому что вдруг смешалась, пытаясь увести разговор в сторону, но меня было уже не остановить.
-Оставьте меня все в покое, не лезьте в мою жизнь, я люблю тебя, так как ты моя мать, ты родила меня и не бросила, ты выхаживала меня и спасала, но я тебя не уважаю как человека. Ты постоянно славишь меня по всей округе, ты создала мне репутацию шлюхи в глазах людей и постоянно её поддерживаешь. И это называется мать, родная мать.
Ты же тихо ненавидишь меня, за то что я есть, я твой вечный позор. А дочь моя не хвост, а человек и не смей про неё так говорить или я сделаю всё, что ты её больше никогда не увидишь.
В общем кричала я долго, гадостей выговорила воз и маленькую тележку, всё, что накипело за это время. Витька просто убежал, поняв, что это взрыв серьёзный, мать ревела, пытаясь давить на жалость, а я взяла Иришку в охапку и ушла с ней спать в сарай.
Мне нужно было успокоиться, так как я и сама ревела. Мы с дочкой уснули вместе, она всё гладила меня по щеке и прижималась. Видимо поняла, как маме плохо. А я обнимала её и думала, что никому не позволю так обижать и унижать её.
Всё-таки очень прав был тот психолог, который сказал ,что у меня перевёрнутое восприятие жизни и вся я соткана из противоречий, живу на эмоциях.
Сейчас, когда я действительно свободна от каких-либо обязательств, понятий верности и прочего, неожиданно кончается период бурных приключений и метаний.
Глава 48 Поиски себя.
Видимо выжгло из меня всю дурь и метания последнее открытие. Пришло время оглянуться назад и понять, зачем мне всё это нужно? Наверное и изгон Витьки из моей жизни, явился первым шагом к отрыву от прошлого.
Итак теперь у меня была одна дорога работа-дом и наоборот.
Дома я стала уделять довольно много времени дочери и оказалось неожиданно интересно с ней общаться, слушать её фантазии, разделять её мир. Что-то новое проявилось в наших отношениях, постепенно стала появляться близость и доверительность.
Потом приехала свекровь. В этот раз она не забрала Иришку в начале лета, только оттого, что лежала в больнице, ей делали операцию на руке, а теперь ей очень хотелось забрать девочку, но она не надеялась, что я разрешу, из-за развода и потому приехала сама.
Я не отказала, хотя мать, не хотела отпускать Иринку, но я всегда решала свои вопросы сама, не с целью сделать наперекор матери, а просто считая, что они обе равноценные бабушки и имеют одинаковое право на общение с ребёнком.
Иришка уехала в деревню, а у меня образовалось много времени на размышления, ведь думать можно,даже выполняя домашнюю работу, а уж сидя потом во дворе в тишине под грушевым деревом, среди большого цветника, думается ещё лучше.
Я перебирала последние эпизоды из своих похождений, ведь несмотря на ранее описанное я тогда ещё продолжала свои хаотичные вылазки в город на поиск приключений.
Вспомнила, как зимой, мы с Надюшкой из Заборья(я тогда была в очередной размолвке с Колючим) после кино решили сходить к ней.
День был тихий, падал лёгкий снежок, мороз слабый, всё располагало к неспешной прогулке. Она жила в доме рядом с домом Колючего, на Новослободской улице. И вот, проходя мимо его дома, она предложила мне заглянуть к нему в окно.
Он жил на первом этаже, но фундамент очень высокий. Она знала, где находится его окно и сказала, что если я не хочу, то она слазит, а я должна её подсадить.
Что греха таить, мне тоже было любопытно, но гордость не позволяла показать это.
В общем я подставила колено, Надежда воспользовалась им , как ступенькой и водрузившись на фундамент, ухватилась за подоконник и прижалась лбом к стеклу. Так она постояла недолго, оттолкнулась от окна и шлёпнулась в сугроб, где осталась сидеть с ошеломлённым видом, пальцем указывая на окно.
-Ты чего?- спросила я её.
-Ой, не могу, ой обалдеть, посмотри сама.
-Зачем?
-Нет ты посмотри, посмотри...- настаивала она.
Любопытство победило и я в свою очередь полезла на фундамент, таким же способом. Когда я заглянула в окно, то первое, что увидела застывшую фигуру, спиной к нам, лицом к стене. Это был он, пристально смотрящий на....
Во всю стену размером с хороший постер висело моё фото, одно из тех, что делал фотограф в фотоателье. На этом фото я была с длинными волосами, перекинутыми на одну сторону,что я часто любила делать.
Я сидела глядя перед собой, чуть-чуть опустив глаза вниз и опиралась рукой на подбородок. Почти эту позу я повторю на фото в сорок лет.
Видимо само фото было из тех, что фотограф выставлял в витрине ателье.
Как Колючий раздобыл его я не знаю, но оно было у него. Я спрыгнула вниз и обратилась к Надежде " ты знала?"
-Ну, да, то что у него твоё фото, я знала, но то что он так сидит и смотрит на него, это я впервые увидела. Если ты заметила, оно висит у него над кроватью, так что делай выводы, ты ему небезразлична.
-Мало ли кто кому небезраличен-ответила я.
Потом я вспомнила эпизод на пруду, куда мы ходили купаться всей компанией, когда были в дружбе с Колючим. Пруд находился прямо с тыльной стороны Военкомата. Был он большой и чистый в то время ещё не заросший. И если не хотелось идти на Оку, то Заборские купались в нём.
Я помнится купаться не хотела, а просто бродила по берегу, а он разбежался с горки и столкнул меня в воду, прямо как была в блузке и юбке. И принялся хохотать, а когда я встала и пошла из воды, основательно разозлившаяся, он припустил убегать от меня. Сделав вид, что он мне безразличен, я стала выкручивать подол юбки и пытаться обсушиться. Мы были там ночью, а это прохлада, так что неприятно быть мокрой.
Он успокоился, решив что возмездия не будет и стоял перешучиваясь с ребятами, когда я подкралась сзади, приподняла его под локти и потащила к воде. Он поначалу не понял и растерялся, этого мне хватило,чтобы пододвинуться ближе к краю обрывчика и рывком , с помощью пинка ногой, сбросить его вниз.
Упал он недалеко от берега на мелководье, но месть была осуществлена, а ребята катались со смеху, как ты такая маленькая, смогла поднять и протащить его. На чём работала твоя энергия. И я ответила, на злости.
Потом я вспомнила совсем недавнее. В начале лета я решила, что он мне всё-таки не безразличен и думала, что смогу решиться связать с ним свою жизнь. Он проводил меня и остался со мной в сарае. Но дальше ласк ничего не пошло. Я оттолкнула его, снова тот же барьер, а он грязно выругался, оделся и убежал. Видимо он не был тем, кто мне нужен, видимо подсознание сопротивлялось.