Что врезалось ей в память — так это лицо Мартина. Во время ужина ее глаза алчно скользили вдоль очертаний его чувственного рта, твердого подбородка с ямочкой, отыскивали крошечные светлые искорки в пронзительно синих глазах, любовались завитками падающих на лоб темно-русых волос.
И сейчас, снова взглянув ему в глаза, Синди вдруг поняла, что не сможет отпустить его просто так, не сказав ни единого слова, не подав знака, не намекнув о своих чувствах.
— Как хорошо, когда ты дома, Мартин! — вырвалось у нее. — Жаль, что… — Она прикусила губу, почувствовав, как он сразу насторожился. Да, жаль, что он не может остаться с ней насовсем, но она никогда в жизни больше не станет просить его о том, чего он не может сделать. — Мне будет не хватать тебя, — прошептала она чуть слышно.
Мартин приподнял брови.
— Меня или… просто мужчины рядом? Кого-то, кто готов заменить Эдвину отца, вернуть тебе тепло семейного очага? — сдержанно поинтересовался он. — Наверняка после смерти Теодора тебе не хватает всего этого.
— Нет! — Синди с обидой взглянула в его лицо. — Мне будет не хватать именно тебя. Ты знаешь о моих чувствах к тебе, Мартин.
Ее слова прозвучали как трезвое, спокойное заявление. Она хотела дать ему понять, что до сих пор неравнодушна к нему. Другого случая сказать об этом может больше не представиться.
— Знаю? — переспросил Мартин. Он не делал попыток дотронуться до нее, хотя они стояли очень близко друг к другу. — Я знаю, чего ты хотела от меня, Синди. А когда оказалось, что я не могу исполнить твоих желаний, ты нашла другого, более подходящего кандидата. Теперь ты его потеряла. Ты снова одна, тебе надо растить ребенка, содержать дом, восстанавливать семью. Если ты надеешься, что я займу ставшее вакантным место Теодора…
Он, прищурившись, разглядывал ее лицо, и на его губах играла едва заметная ироническая улыбка.
— Я вовсе не ищу замену Теодору, Мартин! — воскликнула Синди. Ее глаза ярко вспыхнули. — Мне всегда был нужен только ты, — вырвалось у нее.
В отчаянии осознав, что она опасно близка к тому, чтобы снова умолять его остаться, Синди плотно сжала губы и резко отвернулась.
Бронзовая от загара рука схватила ее за запястье. Мартин рывком повернул ее к себе. Увидев мрачно-решительное выражение его лица, Синди вздрогнула.
— Так что важнее для тебя, дорогая? — грубо спросил он. — Уютный дом и крепкая семья, о которой ты всегда мечтала? Или же мужчина, которого ты всегда хотела?
Синди покачала головой, потрясенная его желанием заставить ее сделать выбор.
— Не надо насмехаться над вещами, о которых я мечтала, Мартин, только потому, что они ничего не значат для тебя, — прошептала она. — Ты должен понимать, что такое для меня семья и почему я хочу, чтобы у Эдвина было нормальное детство. — Она помолчала в нерешительности, потом набралась храбрости и продолжила: — Хорошо, я признаю, что совершила ошибку, поспешив выйти замуж за человека, которого не… любила или недостаточно… любила. Но это вовсе не означает, что я разочаровалась в семейных ценностях… Я бы хотела снова попытаться создать семью… с тем, кто мне… дорог, кто мне… больше подходит. — Синди выдержала испытующий взгляд Мартина, твердо решив договорить до конца. Она должна дать ему понять, что не ждет от него невозможного. — К сожалению, этот человек — неисправимый искатель приключений, вечный странник, который любит играть с опасностью и смертью…
Ее голос был сейчас спокоен, в нем звучала готовность принять ситуацию такой, какова она есть. Но когда ее слова повисли в наступившей тишине, Синди вдруг испугалась, что Мартин может неправильно понять ее и уйти навсегда. Даже редкие короткие встречи — лучше, чем ничего.
Наконец Мартин нарушил молчание.
— Если я правильно тебя понял, такой человек не подходит тебе, поскольку не может дать то, к чему ты стремишься? Может быть, в таком случае тебе стоит поискать кого-нибудь другого?
Синди внутренне сжалась, но все же нашла в себе мужество ответить:
— Я уже совершила одну ошибку, Мартин, — медленно и отчетливо проговорила она. — И не намерена делать другую. Я и сама смогу обеспечить своему сыну нормальную жизнь. Я уже не такая наивная и беспомощная, как пять лет назад.
— Ты хочешь сказать, что готова обойтись без мужчины?
В его тоне звучал скептицизм, если не цинизм.
Синди громко вздохнула. Жить без Мартина будет невыносимо тяжело. Ее сердце уже разрывалось на части. За последние две недели она успела привыкнуть к его присутствию в своем доме. Они много времени провели вместе — она, Мартин и Эдвин, и стали близки друг другу, как одна семья. Все это делало расставание еще более тяжелым. Если бы он мог остаться с ними навсегда…
Несбыточные мечты. Надо постараться сохранить те дружеские отношения, которые им удалось восстановить. И надеяться на его скорое возвращение.
Мартин не стал дожидаться ответа на свой вопрос. Резко выпустив ее руку, он спросил:
— Я могу воспользоваться телефоном? Мне нужно заказать на утро такси в аэропорт.
— В этом нет необходимости, — возразила Синди. — Я сама отвезу тебя. Да и Эдвин наверняка захочет поехать. Он к тебе так… привязался.
Мартин покачал головой.
— Я заранее попрощался с ним. У меня очень ранний рейс. Не хочу никого будить утром. Терпеть не могу расставаний в последнюю минуту!..
Синди едва сдержалась, чтобы не напомнить, что расставания для него — привычное дело. Может, он боится слез и уговоров?
— Как хочешь, — сказала она, стараясь скрыть свое разочарование. — Сколько времени ты планируешь пробыть в Юго-Восточной Азии?
— Приблизительно полтора месяца. Ты уже наверняка переедешь в новый дом к тому времени, когда я вернусь.
Он слегка улыбнулся, заметив, как зажглись надеждой ее глаза при слове «вернусь».
— Это будет замечательно, Мартин. — Она почувствовала, что слезы подступают к горлу, и поспешно отвернулась. — Я закажу тебе такси. Значит, на пять утра, ты сказал?
Сделав заказ, Синди повесила трубку. Она была почти уверена, что Мартин уже ушел, но в это мгновение сильные руки обняли ее сзади за плечи. Он рывком притянул ее к своей груди.
— Я хочу оставить кое-что на память, — сказал Мартин.
Не успела Синди опомниться, как он обхватил ладонями ее лицо и крепко поцеловал в губы, совершенно лишая возможности дышать.
Едва почувствовав трепетный отклик ее тела, он резко прервал поцелуй.
— Постарайся снова не выскочить замуж до моего возвращения! — хрипло прошептал Мартин. Потом повернулся и широким шагом вышел из комнаты.
8
Прошло уже не полтора, а два месяца, а от Мартина не было никаких известий, кроме открытки, присланной Эдвину из Бирмы, и нескольких фотографий, сделанных на берегах какой-то полноводной реки, которые пришли несколько недель спустя в плотном конверте, адресованном также Эдвину Мэрдоку. Больше ничего. Ни письма. Ни записки. Как это похоже на Мартина, со вздохом подумала Синди.
— Дядя Мартин прислал это мне? — воскликнул мальчик, увидев фотографии.
Глаза его ярко вспыхнули. Такого оживления Синди не видела уже давно.
— Да, сынок. Твой… дядя Мартин помнит о тебе, хотя он далеко отсюда. Смотри, а вот и он сам верхом на слоне.
Она бессознательно протянула руку к фотографии и с нежной улыбкой вгляделась в лицо любимого мужчины. К горлу подступил комок.
Может быть, она совершает ошибку, скрывая от Мартина, что ребенок, к которому он так привязался, его сын?
— А когда дядя Мартин вернется? — требовательно спросил Эдвин.
— Я надеюсь, что скоро, милый.
Но сколько времени он пробудет с ними? Грустный вздох вырвался из ее груди. Вправе ли она позволить ему уехать вновь, не сказав правды об Эдвине? Но если она сделает это…
Каково будет мальчику узнать, что у него есть отец, который постоянно находится где-то за тридевять земель? Он и без того уже скучает по Мартину. Если он узнает, что его настоящий отец только и думает 6 том, как бы покинуть дом…