В его словах как будто содержалось рациональное зерно, но уж как-то очень несогласно контрастировали они со всем его видом: что-то среднее между небритостью и бородой, задрипанные советские джинсы, пиджак явно от старьевщика и, наконец, неожиданно новенькие кеды, что наводило на мысль об их криминальном происхождении, проще говоря, что он их где-то спер, — все это, внешнее, впрочем, само по себе, конечно, не могло вызвать у меня особого неприятия или осуждения, — недоверчивое отношение вызвало разве что его экзальтированное заявление, что он «лучший художник», хотя его рассуждения уже пробудили во мне некоторое любопытство, достаточное для того, чтобы пока что не прерывать наш внезапный разговор. А он словно почувствовал это и продолжал увереннее и доверительнее:
— Настоятельнейше повторяю: деньги все испортят! Вы ведь не хотели бы ограничиться, так сказать, лишь стандартными и формальными услугами. Напротив, вы желали бы сейчас окунуться в нечто не только запредельно чувственное, но и одновременно неповторимое и неподражаемое… именно этого должен желать человек нашего с вами склада души. Признайтесь мне! Мне можно признаться. Я сам все это прожил и изучил доподлинно.
— Теоретически вы, пожалуй, правы, — грустно согласился я, — но практически… Звучит вполне литературно, но этот рафинированный романтизм не приложишь к жизни. В жизни им всем на это наплевать.
«Лучший художник» даже побагровел от нетерпения. Он взъерошил свои жесткие, цвета соли с пеплом волосы, и в его облике проступило что-то пиратское. Он словно уловил тот звездный момент, когда меня, тепленького, можно было брать на абордаж.
— Ради бога, не обижайтесь, — сказал он мне, — но то, что вы — неудачник, видно с первого взгляда… как, впрочем, и то, что вы талантливый человек… И вот что я вам скажу. Причина всех ваших крушений содержится как раз в ваших последних словах. Она — в вашем трогательном непонимании, что именно «рафинированный романтизм», как вы выразились, только и приложим к жизни! И именно то, что является, к примеру, высшим литературным достижением, является в то же время высшим достижением в практической жизни и эффективнейшим инструментом для достижения ваших целей!.. Обиднее всего, что эту маленькую истину поняли и взяли на вооружение люди с несравнимо ничтожным талантом, чем у вас…
— Откуда вам знать о моем таланте? — усмехнулся я, ловя его на дешевой лести. Я уже чувствовал, что он чего-то добивается от меня.
— Потом вы мне покажете ваши работы, и я вам скажу более определенно, чего вы стоите, — спокойно усмехнулся он в ответ. — А сужу я сейчас по степени вашего чайльд-гарольдовского разочарования в настоящий момент.
— Рассуждаете вы занимательно, — признал я, — и в другой раз я бы с вами охотно поболтал, но в настоящий момент…
— Прекрасно! — Он деловито потер ладони. — Вам, стало быть, требуется практическое подтверждение моих рассуждений. Такая малость. Ну, извольте… Опыт сводничества у меня совершенно уникальный. В трудные времена своей биографии я организовывал подпольные публичные дома и даже самолично работал в них вышибалой, имея, правда, массу неприятностей с властями…
— Вы — вышибалой?.. — не поверил я, подразумевая его довольно-таки плюгавенькое сложение.
— A-а, ну вы-то ведь не знакомы с этой терминологией. Конечно же, не тем вышибалой, который в вестернах вышибает из салуна неугодных посетителей. Моя функция заключалась в том, чтобы когда кто-то из моих высокопоставленных клиентов — а у меня других не было — сообщал, что девочка, с которой я его подружил, вдруг залетела, и в этом случае у него могли возникнуть чисто бытовые сложности — она ведь могла потребовать и замуж, и всякого разного, — то я специально приглашал ее к себе и уж скакал на ней целыми часами — «вышибал», пока у нее, так сказать, естественным порядком не случался выкидыш, и проблема не становилась исчерпана… Кстати, я и сам обучал, натаскивал девочек для работы. Большинство из них теперь отличнейшим образом устроились благодаря моей выучке. Ведь я натаскивал их не только в смысле техники — как лечь, как сесть, как взять и как дать, но обучал высшему пилотажу — как разогреть клиента психологически! Истинный эрос всегда начинается со слова! Теперь они жены и подруги известных деятелей культуры, а также высших государственных бонз. Надо ли говорить, что, кроме неприятностей, это, увы, не приносит мне ничего…
Он излагал очень быстро и горячо, и я уже начал терять нить.
— Мы, кажется, несколько удалились от темы, — вставил я, стараясь собраться с мыслями.