Потом они легли в постель. Алиса на верхний ярус, как обычно, а Захар – на нижний. Алиса стала ему читать свои стихи, которые писала в подростковый период, и перестала писать уже несколько лет. Слушая её, Захар застыл с открытым ртом – девушка оказалась настоящим поэтом, и поэтом более талантливым, чем он. В её душе было настоящее сокровище. И ему было безумно жаль, что она перестала писать стихи. Он слушал её заворожённо, но как ни старался, ничего не запомнил, кроме первой строчки. Первая строчка, которой начиналось последнее из написанных стихотворений, считавшихся ею удачными, была такой: «По-зимнему холодно говорим…» Сразу же, в одной строчке – и образ, и настроение. Талант захоронен в могиле рутины.
Захар постарался подобрать челюсть, отвисшую от удивления, и сдержанно выразить восторги, потому что он всегда боялся перехвалить талантливого человека, когда испытывал симпатии к его творчеству. Зазнается – и пиши пропало. Но даже в этой внешней сдержанности чувствовалось то восхищение, с которым он говорил. Так они лежали и тихонько разговаривали, чтобы не спугнуть притаившиеся в комнате ночные тени. Захар ощутил мощное желание залезть наверх, к Алисе, под одно одеяло, и спать в обнимку с ней. Такого опыта он не переживал ещё никогда.
Захар начал рассказывать ей про свои книги, и про своего друга-писателя, но вскоре, когда от неё не последовало ответа, по её мерному умиротворённому дыханию понял, что девушка спит. Уматывающий рабочий день. Как славно, что это всё позади. Как хорошо лежать сейчас здесь и наслаждаться нежным шумом её дыхания. Захар понял, что это самый-самый прекрасный момент в его жизни, и лучше него, возможно, не будет уже никогда.
Наутро она спустилась и стала одеваться. И, хотя Захар давно не спал, но ещё не встал с нижнего яруса, он отвернул лицо и боялся выдать себя шевелением, чтобы она не подумала, что он подглядывает. Только когда Алиса переоделась, Захар повернул голову и сказал: «Здравствуй!» Доброе утро. Они пошли на кухню, и Алиса вызвалась добровольно помочь помыть посуду. Захар не стал ей отказывать, поразившись угодливости девушки. И пока она мыла, украдкой любовался на её ножки, стройные и соблазнительные. Так как стояло лето, на ней были короткие шорты. Лето в Майском порту было жарким.
А чтобы она не заметила, что он смотрит, Захар начал обсуждать с девушкой дальнейшие планы на сегодня.
– Я планировал пораньше уехать из города, чтобы дома сразу приняться за монтаж. У меня времени в обрез до отъезда, так что кровь из носу нужно разобраться с этой штукой. Осталась всего какая-то неделя, даже меньше. А в Москве я буду заниматься поступлением, сама понимаешь, мне будет не до этого.
– Бли-ин… Ты так скоро уезжаешь. Что мы будем делать без тебя? Ты же наш главный генератор идей!
– …и поэтому я хотел уехать на маршрутке, которая идёт до Угловки. Высадиться на повороте, оттуда до моего дома идти три остановки. Так как сегодня выходной, прямой автобус будет только после обеда. На ранний мы уже не успеваем.
– А я хотела махнуть на Ерам, там позагорать. Я частенько туда езжу летом. Ерам – это же дальше твоего дома, то есть тебе будет по пути? Это в ту же сторону, тот же поворот.
– Значит, мы поедем раздельно? До твоего Ерама там ещё несколько километров от поворота. Я поеду на маршрутке, а ты позже меня, на автобусе.
– Нет, я поеду с тобой. Я хочу с тобой! На маршрутке – так на маршрутке. Подумаешь, пройду пять километров пешком. Я так уже ходила. – Алиса была настроена серьёзно.
– Да ладно тебе! Это неразумно. Что ты такое говоришь? В самом деле, идти из-за меня пять километров пешком.
– Не из-за тебя. Просто прогуляюсь. Хотя сегодня ужасная жарища… А я забыла кепку… Не представляю, как буду идти на этом палящем солнце…
– Ну, ты даёшь… Без кепки. А полотенце-то хоть есть?
– Нет, но оно мне и не понадобится, – загадочно ответила Алиса. На немой вопрос Захара: «То есть как?!», пояснила. – Я не вытираюсь, обсыхаю на солнце. Это очень приятно, когда выходишь из воды, и капли на твоём теле медленно тают под лучами пригревающего светила. Там прекрасная водичка, очень бодрая. И пляжик такой каменный, на этих камнях удобно лежать, если выбрать место, где не сильно много острых краёв. Там вообще довольно нелюдный пятачок есть у меня, облюбованный. Где почти никого не бывает, разве что проходит кто, и то редко. И я там загораю совершенно свободно, никакая одежда меня не стесняет. Я люблю так иногда ездить туда в одиночку и купаться голышом.