– Остальные убьют тебя за то, что ты сделала со мной.
Маль наклонилась еще ниже:
– Всем плевать. Всем на всех плевать, Фиц. Ты еще не понял? Никому ни до кого нет никакого дела. Каждый только за себя.
– Хватит повторять одно и то же, я понял. Тебе прямо сейчас сказать?
– А что, тебе придется так много говорить и объяснять? Там такая сложная система?
Фиц покачал головой:
– Нет никакой системы, хорошая моя. У меня нет.
– А у кого-то есть?
– Может, и есть. Я не знаю. Я с ними не общаюсь.
– Да ты трус, – понимающе закивала она. – Понятно.
– Что тебе понятно? У тебя есть дом и работа. А если ничего не будет, ты все равно достаточно красива, чтобы продаваться за большую цену. Откуда тебе знать, как я живу?
– Расскажи мне.
– Не буду я тебе ничего рассказывать.
– А мне кажется, ты хочешь поделиться. Иначе с чего бы тебе жалобить меня рассказами о своей несчастной жизни?
– Да что ты знаешь обо мне?
– Ты бросил мне в лицо, что у меня есть дом и работа. Следовательно, у тебя ничего этого нет. Я права?
Постоянные терзания ожесточили и озлобили ее. Маль не осторожничала, поскольку продумала заранее каждое свое слово и действие, она слишком сильно хотела получить хоть какой-то результат, чтобы от чего-то оттолкнуться для дальнейших поисков. Да, все они брошены и почти утоплены в этой грязи. Но если не барахтаться, то можно пойти ко дну окончательно. У нее дочь, она не имеет права тонуть и умирать, так и не сделав попытки выплыть и выжить.
К тому же, Фиц был инакомыслящим, если уж он позволял себе рассуждать и задавать вопросы, о которых говорила Син.
– Пошла ты, – почти беззлобно прошептал он. – Зачем тебе все знать?
– У меня есть дочь. Когда я умру, а это будет скоро, она останется одна. Я виновата перед ней – родила, не подумав о том, как и где она будет жить. Мне не хватило ума не рожать в этом мире. Я должна сделать для нее хоть что-то.
– Ты начала не с того конца.
– Хоть с чего-то нужно начать. Никто не сможет найти верный конец вслепую, и я решила вклиниться посередине. У меня действительно мало времени. Пять лет – максимум, на что я могу рассчитывать. Могу ли я позволить себе рассиживаться и ждать чего-то?
Фиц кивал, давая понять, что ее слова доходят до него. Когда она замолчала, он подождал еще немного, а потом оттолкнулся от стены и поднялся на ноги. Маль тоже выпрямилась.
– Такие, как ты почти вымерли, – сказал он. – Я могу кое-что тебе рассказать, но черт его знает, что со всем этим можно сделать. И не надо было бросаться на меня как оголодавшая крыса, можно было сразу все объяснить по-человечески.
Маль отвернулась и поправила затянутые в узел волосы.
– Кто сейчас что-то делает по-человечески? – спросила она, не особо рассчитывая на ответ.
Фиц дернул плечом и качнул головой.
– Ко мне пришли, – сообщил он, глядя в пролом, специально выдолбленный в стене забора для «поставщиков».
– Удачи, – уже уходя, пожелала ему Маль.
Фиц, как и Син просто не знал, с кем поговорить. Когда они все-таки встретились еще раз, он просто молчал, задумчиво разглядывал ее и временами морщил лоб.
– Покажи мне свою дочь, – через некоторое время попросил он. – Вживую, а не дурацкое фото в медальоне. Покажи мне ребенка.
– А не много ли ты хочешь? – ощетинилась Маль.
– Много ли? Интересно. Ты хочешь от меня даже больше, разве не так? Ты хочешь намного больше. Если я открою тебе все свои пути и связи, то рискую потерять источник дохода, а это сама понимаешь, все равно, что лечь под колеса водовоза и расслабиться. Ты сама заговорила о дочери, чтобы я тебе поверил. Покажи мне, что ты не лгала, и я поделюсь с тобой тем, что тебе так нужно.
Его доводы были разумными и понятными, но показывать кому бы то ни было своего ребенка Маль не хотела.
– Как я ее тебе покажу? Она всегда сидит дома, и я ее никуда не выпускаю.
– Она болеет?
– Нет, но она еще не приспособлена к жизни вне дома. До пяти лет она была отмеченной.
Как только прозвучало последнее слово, Фиц напрягся и заметно оживился.
– Ты работала в Корпорации?
– Да. Хельга не прошла третий тест – выявили какие-то отклонения.
– А что за отклонения? Тебе сказали?
Маль покачала головой:
– Никому ничего не говорят.
Фиц кивнул. Кажется, услышанное его удовлетворило.
– Как обычно. Со сколькими бы я ни говорил, все рассказывают одно и то же.
– И много родителей с отсеянными детьми ты повидал? – Маль тоже зажглась интересом.