- Мне не нужны извинения, - сказал Эрик. – Мне нужно, чтобы ты был лучше, потому что я не могу сам делать все, что делал раньше. Еще не могу. Спаривание выбило меня из колеи, и пройдет какое-то время, прежде чем я восстановлю баланс.
Стэн натянуто улыбнулся.
– У тебя не получится. Ты никогда не будешь таким, как прежде, и это вовсе не плохо. Однако тебе придется привыкнуть к новой нормальности. А пока я буду стараться изо всех сил.
***
- Я такая хорошенькая! – воскликнула Халли, крутясь перед зеркалом, так же как часто делала Ила. С единственной разницей, что когда это делала Халли, это было мило.
- Определенно хорошенькая, но не позволяй этому забивать тебе голову, - предостерегла Астрид. – Есть более важные вещи, чем красота. Такие как интеллект, сочувствие...
Халли пропищала:
- Знать как услышать кролика под снегом и уметь отслеживать стадо карибу. На самом деле папа собирается позволить мне поохотиться на одного из них, как только у меня поменяются молочные клыки.
Астрид улыбнулась и покачала головой. Она все утро провела с Халли в комнате Стэна, работая над тем, что вероятно станет ее последним платьем, по крайней мере на несколько недель. На ее пальцах уже почти образовались волдыри, но ей по-прежнему хотелось шить. Ее руки зудели от желания раскроить то, что осталось от ткани, которую она использовала на платье Илы на маленькие квадраты и начать делать детскую одежду.
У нее не было никакой возможности узнать пол ее малыша, но она ужасно надеялась, что это будет девочка, потому что она случайно использовала последний отрез голубого цвета на платье Золушки для Халли. У нее все еще было приличное количество зеленой, но в основном это был бархат, который, как она думала, не подходил для ребенка.
- Как думаешь, ты сможешь мне сделать еще и диадему? – спросила Халли.
- Ну, если у твоего папы где-нибудь есть лишние бриллианты, - сказала Астрид, все еще разбирая ткани. Она нашла простую, но вполне подходящую серую наволочку и отложила ее в свою кучу обрезков.
Сначала казалось странным, что она за одну неделю прошла от отрицания того, что была беременна, к навязчивой необходимости подготовить все для того, что было в настоящий момент все еще маленькой кучкой клеток. Но каким-то образом она понимала, что шитье одежды поможет ее предстоящему материнству казаться более реальным. Потому что прямо сейчас, за исключением ее ужасной утренней тошноты, которая - слава тебе Господи – мучила ее только за час до рассвета, у нее не было никаких доказательств жизни, что росла внутри нее.
- Папа, у тебя нигде бриллианты не завалялись?
Астрид слегка улыбнулась, но не обернулась. Она слышала, как Стэн приближается, но она поставила целью не общаться с ним, после того, как он на прошлой неделе поцеловал ее без разрешения. Он намекнул, что сделал это только для того, чтобы донести свою мысль, но она почувствовала намерение в том, как двигались его губы. И она подозревала, что если бы она была более восприимчивой, то он возможно не остановился.
- Боюсь, что нет, но ты уже выглядишь эффектно. Это Астрид для тебя сделала?
- Ага, - восторженно ответила Халли. И значительно более приглушенным голосом добавила, - О, привет, дядя Эрик.
Пальцы Астрид застыли в воздухе и внезапно она почувствовала глаза, впившиеся ей в спину. Она напомнила себе о необходимости дышать, а затем о необходимости дышать нормально, так чтобы никто не заметил как, сильно она была взволнована. Все, что она могла слышать, это звук крови, стучавшей у нее в ушах.
- Иди. - Голос Эрика прорезался сквозь окружающие звуки, словно он говорил прямо в ее голове.
Куда идти?
- Идем, Халли, - раздраженно сказал Стэн.
- До свидания, тетя Астрид.
Астрид несколько раз моргнула. Эрик говорил идти им, а не ей. Что означало… они остались одни.
Она встала все еще спиной к нему. В течение двух недель она по-настоящему ждала его возвращения, но с каждым прошедшим днем все больше волновалась о том, что случится, когда они наконец снова окажутся вместе. Почувствуют ли они неловкость? В конце концов они были практически незнакомыми людьми, которые испытали причудливое и нездоровое влечение друг к другу. А еще хуже, что если Стэн был неправ? Что если теперь, когда желание спариваться прошло, и она была беременна, это неудержимое влечение друг к другу прошло?
Был только один способ выяснить.
Она повернулась и обнаружила Эрика, прислонившегося к двери. Он был намного больше, чем она помнила, и его высокая фигура наполовину заполнила широкий проход. Он вел себя так непринужденно, как будто никогда не уходил и все время был там, ожидая, когда она его заметит.