Он остановился, позволяя ей себя догнать. На ней было синее платье, которое сшила его пара и которое Эрик нашел подходящим для склонной к театральности женщины. Все в ней казалось низкосортным, но он подозревал, что большинству это было сложно определить.
Ее макияж был плохо наложен. Темный раствор, которым она всегда мазала свои ресницы, казался размазанным, а высохшие комочки прилипли к шелушащейся коже под бровями. Ее волосы, которые всегда оставались идеально уложенными даже после энергичного траха, были слегка растрепаны и когда она потянулась, чтобы убрать непослушную прядку в пучок, он заметил, что лак для ногтей облез и не совпадал с цветом ее сережек.
Она все еще была чрезвычайно красивой женщиной и пожалуй, подумал он, несовершенства делали ее более привлекательной чем обычно. И если бы ему было не все равно, он бы ей на это указал.
- Чего ты хочешь? – спросил Эрик. – Почему не ешь вместе с остальными?
- Я на диете, - сказала Ила, необычно серьезным тоном. – Когда я увидела тебя в главной комнате, то заметила что у тебя проблемы со спиной. И подумала, что возможно тебе нужен массаж.
Это было неожиданно. Причина по которой он остановился была в том, что он подумал, что Ила собиралась ему что-то сказать о его паре. Они часто бывали вместе, не смотря на то, что казалось особо друг о друге не заботились.
Он неосознанно выгнул спину, когда обдумывал ее предложение. Ила с нетерпением ждала.
- Помнишь? Я всегда делала тебе массаж спины после охоты. И знаю все твои проблемные места. Позволь мне привести их в порядок.
Он мог использовать массаж. Часть его мозга, что выступала в защиту его уставшего тела, утверждала что массаж не был сексуальным, или по крайней мере не должен был быть. Но он понимал, что если даже Ила на самом деле будет держать свои руки прочь от его члена, его пара будет недовольна.
Пока Ила смотрела на него ожидающими, голодными глазами, ход мыслей Эрика врезался в стену. Астрид была его парой и она была важна для него, возможно была самой важной, но это не означало, что он должен был быть моногамным, не так ли? Он представил, что она могла так подумать, потому что для нее секс всегда имел эмоциональный аспект.
Эрик знал это, даже в первые дни, когда их отношения были чисто физическими, по крайней мере на поверхности. После траха она часто хотела, чтобы он ее обнял, удерживая в своих руках. Несколько раз он ловил ее на том, что она смотрела на его губы печальными глазами, явно желая, чтобы он ее поцеловал, и возможно сделал все другие вещи, которые человеческие мужчины делают для своих любимых.
Он сомневался, что его пара поймет, что у него не было таких проблем. Несмотря на то, что всегда были женщины, которых он предпочитал больше, чем других, Эрику всегда нравилось иметь несколько партнерш. Когда он решил взять пару, моногамность была самым последним, о чем он думал, но предполагал, что в течение определенного времени он вряд ли будет заинтересован в ком-то, кроме своего человека. Теперь же он с трудом пытался понять концепцию, согласно которой у него будет только одна женщина постоянно.
- Я так же могу тебя помыть, - сказала Ила, отщипывая лак на одном из своих ногтей. – Почистить в тех местах, куда ты не сможешь дотянуться…
- В этом не будет необходимости, - сказал Эрик. Он прошел мимо нее, но она повернулась и последовала за ним, шагая в ногу сбоку от него.
- В котором из них?
- В обоих.
Ила встала перед ним, и Эрик был вынужден остановиться. Она посмотрела ему прямо в глаза, но на ее лице не было никакого вызова, только опасение.
- Когда ты будешь готов, то придешь сначала ко мне, правда? Ты придешь ко мне до того, как придешь к другим женщинам?
Эрик ничего не сказал, только посмотрел на руку, которую она прижала к его груди. Она посмотрела вниз и затем быстро отдернула руку, словно его кожа обожгла ее.
- Извини, - сказала она, глядя на пол. – Ты никогда не будешь готов… Да?
- Я не знаю, - сказал Эрик больше себе самому, чем ей.
Она отступила назад и он мог видеть как ее голубые глаза наполняются слезами. На этот раз они не сопровождались театральным нытьем и он подумал, выглядела ли Ила именно так, когда по настоящему плакала.
- Мне нравилось быть с тобой, - сказала она. – Не так как Сабине. Никогда как ей. Мне просто нравилось то, как быть с тобой заставляло меня чувствовать. Все смотрели на меня так, как будто я была кем-то важным. Я была кем-то важным. Я была твоей фавориткой. А теперь я ни для кого не являюсь любимым человеком. Я вообще никто…