Я поднимаю голову, чтобы увидеть лицо друга.
― Мы освободимся отсюда, я клянусь в этом, Инди.
― Выхода нет, ― кричу я.
― Я никому не позволю причинить тебе боль, ― шепчет он, дотянувшись и беря меня за руку. ― Клянусь.
Вот, чего он не понимает в своем чертовом черно-белом мире… то, что он ничего не может сделать, чтобы остановить все это.
~ * ~ * ~ * ~
Они оставляют нас в этом отсеке еще на ночь и на весь следующий день. Нам больше не дают ни есть, ни пить. Я никогда так часто не хотела умереть за всю свою жизнь. Мысль о смерти была гораздо приятнее, чем мысль о жизни и медленном обезвоживании, о страданиях, пока мое тело больше не сможет переносить и откажет. Мой язык кажется толстым куском наждачной бумаги. Мое горло настолько сухое, что я боюсь глотать, потому что боль слишком сильна. Мое тело перешло пределы голода и теперь на грани отключки.
― Инди? ― хрипит Эрик со своего места за решетками.
― Я здесь, ― шепчу я. Моя голова свешивается, потому что ее слишком тяжело поднимать.
― Ты в порядке?
― Я… на полпути.
― Мы не можем продолжать так и дальше. Мы умрем, если вскоре что-нибудь не сделаем.
― Они не позволят мне умереть, ― говорю я, надеясь, что права. ― Я ― призовой фонд.
― Возможно, они нашли что-то еще. Мы не можем полагаться на это, ― говорит он, его голос так хрипит, что едва узнаваем.
― Что мы сделаем, Эрик? Потому что я уверена, что не представляю, как покинуть этот богом забытый корабль! ― выпаливаю я.
― Нам нужен план к тому времени, как они вернутся. Сидя здесь мы ничего не видим, мы не можем рассмотреть помещения или маршрут побега ― ничего. Нам нужен способ попасть туда.
Он прав. Конечно, он прав. Я знаю, что есть только один выход, и это, возможно, кража спасательной шлюпки, плота или, черт возьми, бочки. Там должно быть что-то, на чем мы сможем сбежать. И подняться на палубу, чтобы присмотреться, единственный способ узнать это. Но как туда попасть?
― Мы в крошечной камере, Эрик. Как ты думаешь, мы выйдем?
― Если ты их приз, ― говорит он, его голос еле слышен, ― они не захотят, чтобы ты умерла.
― Что ты задумал? ― нетерпеливо спрашиваю я.
― Думаю, ты должна притвориться, что потеряла сознание, когда они вернутся. Они могут всполошиться и заберут тебя на палубу. Ты сможешь высмотреть выход, найти способ сбежать.
― Неплохая идея, ― говорю я, кивая, ― но они могут не спускаться сюда днями.
― Может быть, но если они хотят, чтобы ты была живой, они это сделают.
Я закрываю глаза, сосредоточившись на своем дыхании.
― Мы можем попытаться. Другого выбора нет.
Надеюсь, это сработает.
Больше у нас нет ничего.
~ * Глава 4 * ~
Я твой капитан, а ты ― моя, милашка. Серьезно, так и будет!
― Инди, ― отчаянно шепчет Эрик. ― Очнись!
Я сдвигаюсь со своего места на полу, хотя все тело ноет. Я быстро моргаю, чтобы сфокусировать свой взгляд на Эрике.
― Они спускаются!
Я пытаюсь переместить свое тело, но оно и впрямь одеревенело и болит. Я слышу тяжелый стук на палубе и звук отпирающейся двери отсека. Он прав, они спускаются. Сколько дней прошло? Я не знаю.
― Падай в обморок, Инди, ― шепчет Эрик. ― И не приходи в себя.
Я остаюсь в своем положении, пытаясь расслабиться, чтобы это выглядело по-настоящему. Нужно успокоить свое дыхание, чтобы тело выглядело менее напряженным. Слышу топот сапог, а затем в комнате заметно светлеет. Я могу различить это, хотя мои глаза закрыты.
― Пожалуйста, ― я слышу, как умоляет Эрик. ― Она не приходит в себя. Пожалуйста, помогите ей.
― Твою ж мать, я же сказал тебе давать ей воду, ― резко произносит Хендрикс.
― Я дал, кэп.
― Я, бл*дь, имел в виду дать достаточно, чтоб она вот так не помирала. Вы, ублюдки, хоть что-нибудь давали им в последние дни, как я говорил?
Тишина заполняет комнату.
Хендрикс хотел, чтобы они нас кормили? Он не пытался медленно убить нас? Моя грудь переполняется надеждой.
― Извини, кэп, я подумал… Я думал, что Джесс давала им и…
― Черт, идиоты криворукие!
Я слышу, как дверь камеры открывается, и через мгновение чувствую руки, оборачивающиеся вокруг моего тела и поднимающие меня. Я держу себя настолько неподвижной, насколько могу.
― Отнесу к Сэнни и Джесс, они должны осмотреть ее.
На корабле есть женщины? Мое сердце трепещет. Женщины могут означать надежду. Они могут мне помочь.