– Весьма и весьма уместный выбор.
Хисока, который тоже преобразился, посмотрел на саженцы:
– Собираетесь вырастить собственную рощу гинкго?
– Бабушка дала мне их из своей теплицы. Вроде как дерево-тезка, – с явной гордостью объяснил Гинкго.
– Прекрасный подарок. – Хисока поклонился: – Извините, хочу поприветствовать своего племянника, прежде чем встретиться с домочадцами.
Кот ушел, оставив Арджента наедине с неуверенно топчущимся на месте сыном. Лис мог бы заставить мальчика прямо попросить, но не стал.
– Руку.
– Хм?
– Тц. Дай мне руку. – Арджент нарисовал символ на ладони сына и тихо объяснил: – Будь осторожен. Ты найдешь то, что тебе нужно, в самом восточном углу. И помни, не выпускай мидиваров.
– Серьезно?
Было совершенно очевидно, как много значил этот жест для его сына. Арджент слегка подтолкнул мальчика в нужном направлении.
– Даже намек на весеннее тепло может раззадорить паутинку. Ты все еще боишься щекотки?
Уши Гинкго задрожали и навострились. Затем он быстро чмокнул отца, пробормотал спасибо и умчался через лужайку.
Потирая щеку, Арджент двинулся дальше по аллее. Раньше он вошел бы через кухню – как прислуга, – но прихоть заставила его подняться по широкой дорожке, ведущей к парадной двери Особняка. Уже представляя себе рощу, которую посадит Гинкго, Арджент слегка удивился, когда дверь открылась прежде, чем он дошел до нее. Лис держал свое присутствие в тайне и умел, как и Твайншафт, проскользнуть мимо чар Майкла. Но тот, что стоял у двери, не обладал чутьем наблюдателя. Арджент серьезно сомневался, что у незваного гостя вообще имелись мозги.
Жак Смайт отвесил ему небольшой поклон:
– Добро пожаловать домой, уважаемый мастер.
– Ты все еще здесь?
– Тонко подмечено, сэр. – Взгляд молодого человека скользнул по одежде лиса, его лицу. Восхищение Жака, казалось, граничило с чистым трепетом. – Это амарантийский эквивалент праздничной одежды?
– Это цвета моего клана.
Арджент изучал посеребренные кончики своих когтей. Из-за поспешного отъезда времени переодеться не нашлось. А Твайншафт посоветовал лису остаться в наряде. Для Цумико.
Жак несколько секунд шевелил губами, словно отсеивая все легкомысленные и кокетливые вещи, которые обычно говорил.
Опустив глаза, парень серьезно заявил:
– Поистине, сэр, вы – дар Особняка.
Кто-то обучал его дипломатии. И Жак решил применить это на практике? В столь ранний час? И в совершенно непривычном официальном наряде.
Арджент чуть ли не со страхом спросил:
– Что за игру ты затеял?
Жак выпрямился и одернул жилет. От галстука-бабочки до фалд фрака он являл собой образец элегантности.
– Тебе нравится?
– Никогда не нравилось, – категорически отрезал Арджент. – Что, по-твоему, ты делаешь?
– Майкл объяснил, что ты устраиваешься на новую работу – мирового лидера, – в результате чего Особняк остается без дворецкого. Поэтому я подал заявку на эту должность. – Игривая улыбка уничтожила все следы смирения. – Ты достойный образец.
Арджент устало покачал головой:
– Иди домой, Жак.
Улыбка Смайта померкла.
– Я не могу.
– Не можешь или не хочешь?
Жак поймал Арджента за рукав в безмолвной мольбе тоже явно амарантийского происхождения. Его определенно кто-то тренировал. Надо позже поговорить с Майклом.
Тяжело вздохнув, Жак прошептал:
– Я готов умолять.
– Ты знаешь как?
В ответ мальчишка поклонился в пояс и коснулся губами внутренней стороны запястья Арджента. Лис раздраженно зарычал, а Жак вздрогнул. Но дурак отчаянно вцепился в руку, как следует прижавшись лбом. Неужели готов унижаться?
Горячая слеза капнула на ладонь Арджента, а потом еще одна, и его сердце упало. Почему из всех его мучителей именно этот невыносимый малец стал единственным, кто вернулся, чтобы научиться тому, как сделать то, чего никто никогда не делал? Попросить прощения.
Осторожно положив руку на макушку Жака, Арджент пробормотал:
– Нелепый мальчишка. Подними голову.
На лице Жака читалось все – восхищение, доверие, надежда. С глубоким вздохом Арджент принял его извинения и пост. Но это не означало, что лис должен теперь любезничать с наглецом.
Закатив глаза, Арджент подавил раздражение:
– Полагаю, ты уже заручился поддержкой госпожи?
Облегчение и благодарность просияли в глазах Жака, но новый дворецкий Особняка быстро расплылся в гораздо более знакомой кривой улыбке:
– Естественно, сэр. В конце концов, я ее любимый дядя.
Убаюкивая сытого и сонного Кирие, Цумико держалась в стороне от суматохи, поднявшейся вокруг возвращения Арджента и Гинкго на родину. Почти все собрались на кухне, где Арджент подавал чай. Вряд ли до лиса вообще дошло, что ему больше не нужно заниматься подобными вещами. Санса забрасывала его вопросами о семье, нарядах, о том, как их встретили различные кланы лисиц. На этот раз Арджент отвечал откровенно.