– Мне жаль. – Я не знала, что еще сказать. У меня было хорошее детство. Да, я видела своих родителей мертвыми, но физически со мной ничего не случилось. Я познала любовь и безопасность. – Мне очень жаль.
– В третий раз, я не смог обуздать ярость. До того, как меня унизили, ударил гребаного педофила в живот. Он умер, а я провел следующие семь лет в тюрьме.
– Но ты же был ребенком.
Он вновь пожал плечами.
– Я должен был провести еще три года за решеткой, но Майкл наткнулся на мое дело и вытащил меня. Я рассказал тебе это не ради сочувствия, поэтому сотри это выражение со своего лица. Я рассказал это, чтобы ты поняла с какими людьми мы здесь имеем дело. Их не заботит ничего кроме удовольствия и денег. Они изнасилуют тебя и продадут, не моргнув глазом, а мы собираемся обернуть тебя подарочной ленточкой и вручить им.
Я выпрямила плечи и убедилась в своем стремлении.
– Если я не сделаю это, ничего не изменится. Людей продолжат покупать и продавать, делать их рабами. Я должна дойти до конца. По крайней мере, знаю, чего ожидать. Знаю, как защитить себя. А они нет.
Он не говорил несколько минут. Просто смотрел на меня, изучая. Я не знала, чего ждать от него, но точно не того, что произошло. Без предупреждения Люциус прижал меня к своей груди, а его губы накрыли мои.
Я не думала сопротивляться. Не могла. Так давно его ранили, он отчаянно нуждался во мне, чтобы унять боль. Чтобы заставить ее уйти, окунуться в полную безопасность.
Его язык напирал и сражался. Как и мой. Каждый из нас стремился к чему-то другому. Чему-то, что не должны делать.
Его сильные, накаченные руки обнимали меня, скользили вверх и вниз по спине, затем сжали мой зад и приподняли так, что я почувствовала его возбужденный член.
– Ты заводишь меня, – прорычал Люциус. Казалось, он недоволен этим.
– Да, ты тоже заводишь меня. – Меня определённо не осчастливили эти знания. – Но и раздражаешь одновременно.
Он лизнул мои губы.
– Ты поставила меня на колени сегодня, а этого никто и никогда не делал.
– Ты это заслужил. – Я укусила его челюсть.
– Да, я это заслужил. – Люциус остановился, отрываясь от меня. – Ты лучший агент, чем я предполагал.
Неожиданная похвала удивила меня. Взволновала. Потрясла. Мое сердце екнуло.
– С-спасибо, – я начала заикаться.
Он прерывисто вздохнул. Лучи света, падающие на его лицо, придавали его угрожающему выражению ангельские черты. Противоречиво, как и сам мужчина.
– Хорошо. Сейчас, когда все улажено, пойдем купим тебе билет в ад.
Мы вновь прошли по туннелю обратно в комнату Джонатана. Мне нужно немного времени, чтобы обрести контроль над собой. Чтобы перестать думать о Люциусе и его поцелуе, Люциусе и его похвале, Люциусе и его прошлом, и чтобы сосредоточиться на миссии.
Он провел меня через чёрный ход. Вскоре мы вернулись на вечеринку незамеченными и стали частью смеющейся компании. Словно во сне, дым окутал нас.
– Этот танец мой, – сказал Люциус.
Его сильные мозолистые пальцы сжали мое запястье, от его хриплого голоса по позвоночнику побежали мурашки. Не дожидаясь ответа, он вытащил меня на танцпол.
Возвращаясь в образ, я беспомощно посмотрела через плечо, разыскивая Клаудию или Джонатана. Но не увидела никого из них.
Мягкая, убаюкивающая музыка лилась из динамиков, скрытых в стенах.
Люциус сжал меня в объятиях, и я боролась с желанием полностью утонуть в нем и продолжить поцелуй с прерванного момента.
Я полностью сосредоточилась на нем, пытаясь казаться испуганной и разъяренной.
Между тем, мое тело пело от удовольствия, наслаждаясь его теплом и хвойным ароматом. Если бы только он не оценил так высоко мои способности…
При свете, я увидела, как темные волосы обрамляли его точеное лицо, а карие глаза светились… что? Я не могла прочитать эмоции в них, только заметила сильное напряжение.
У меня пальцы чесались потрогать ненастоящий шрам, тянущийся вниз от виска. Рот наполнился слюной от желания вновь ощутить вкус Люциуса. Тех, кратких моментов, что он подарил, недостаточно. Гораздо меньше, чем нужно.
Музыка перестала доходить до моих ушей, а люди вокруг исчезли из поля зрения.
Серый костюм на Люциусе, идеально подходил ему, подчеркивая фигуру.
Хоть его глаза теперь карие, но ресницы остались прежними: длинными, темными и остроконечными.
– Черт возьми, борись со мной как-нибудь, – прорычал он тихо. – Предполагается, что ты ненавидишь и боишься меня. Не трахай меня взглядом.
Здравый смысл проснулся во мне. Я сжала зубы и сузила глаза. Затем влепила пощечину с такой силой, что его голова накренилась вбок. Люди вокруг меня ахнули.
Люциус не убрал свои руки от меня. Нет, он крепче сжал меня. Затем медленно вновь повернулся ко мне лицом.
– Лучше, – сказал он, сейчас его глаза радостно светились.
Просто ради забавы, я вновь его ударила.
Довольный блеск пропал.
– Думаю люди поняли намек.
– Ты уверен? – мой тон стал мрачным от сдерживаемой злобы… и желания.
Его челюсть напряглась.
– Уверен. – Он сильнее сжал меня в своих объятиях. – Скучала по мне? – спросил Люциус, немного тише на тон.
Возможно, его поцелуй ослабил мою решительную неприязнь к нему, возможно, это сделала его похвала, или признания о детстве, потому что внезапно я захотела честно ответить ему… единственное чего я не делала на протяжении всего нашего сексуального противостояния.
Но я должна играть свою роль, и мы оба знали это.
– Убери свои руки от меня, – потребовала я и попыталась оттолкнуть его.
Он сжал меня еще сильнее.
– Тебе нравится играть труднодоступную девушку, Иден, но мы оба знаем, как легко тебя заполучить, – сказал Люциус, и в его голосе прозвучала капля правды. Он говорил это не моему персонажу, а именно мне. – Тебе нравится твое нынешнее положение.
– Убери свои руки от меня, черт возьми!
– Сначала признай, что тебе нравятся мои объятия. Я хочу услышать это от тебя.
Я сжала губы. Ничего признавать не собираюсь, не перед такой аудиторией и особенно не перед ним.
– Я закричу.
– Давай. Кричи.
– Ублюдок. Тебе это нравится, да?
– Я не собираюсь ждать вечно, пойми. Я заполучу тебя. – Он наклонился ко мне, прижимаясь губами к моему уху, будто хотел поцеловать и прошептать нежные слова о любви. Мягко, очень мягко, Люциус произнес: – Ты самая чувственная девушка, что я когда-либо видел. Твои соски затвердели, и твое прозрачное платье не скрывает их.
Я снова ударила его, сильнее чем раньше. Или это, или утонуть в нем. Он отступил.
– Держись от меня подальше. – Я произнесла свои слова громко, достаточно громко, чтобы люди вокруг нас услышали их. – Я не хочу тебя. И никогда не хотела.
Я повернулась и наконец-то нашла Клаудию. Ее глаза расширились, когда она увидела меня, а черты лица исказились от удивления и заботы. Лицо Джонатана потемнело от ярости.
Клаудия что-то сказала ему, и он кивнул одному из Эл-роллисов, который сразу же помчался к нему.
Я подошла к ним, и внимание Джонатана переключилось на меня. Он забыл про охранника, когда взял мою руку, перевернул тыльной стороной вверх и поцеловал запястье.
– Сожалею, если мой друг напугал тебя.
Я демонстративно вырвала руку и взглянула на него.
– Он вытащил меня на танцпол и не отпускал. Он мог сделать мне больно. – Я топнула ногой, абсолютно ребяческое поведение.
– Я бы не позволил ему, уверяю тебя. – Его карие глаза практически почернели, но продолжали темнеть дальше. – Клаудия объяснила мне, что произошло между тобой и Хантером. Поверь, я не допущу подобного снова. Я поговорю с ним.
– Спасибо. – Но я осталась непреклонной.
"Ну вот, – подумала я с наслаждением. – Я сделала свою работу. Действенно показала свою неприязнь к "Хантеру". Доказала, что не желала его присутствия, которое обосновано его растущим безумством ко мне". Я повернулась к Клаудии. – Что-то плохо себя чувствую. Ты готова уйти?