Я почти выдохнула. Мое похищение закончилось успешно. Для всех нас.
Переводчики: dimentori
Редактор: natali1875
Глава 20
Езда на автомобиле оказалась долгой и утомительной. Трое мужчин, теперь включая и водителя, разговаривали и смеялись над моей судьбой.
– Он собирается жестко поиметь ее, – сказал один из них.
Они говорили о Люциусе, предположительно моём новым хозяине. Моя реакция? Мысленно закатить глаза и демонстративно промолчать. Дело в том, что Люциус уже жестко поимел меня, не смотря на все происходящее.
– Счастливчик, – пробормотал водитель.
Грубые, неуклюжие пальцы начали гладить мой подбородок, и я почти отпрянула от нежелательного прикосновения, но сумела сдержаться. Пальцы двинулись дальше, дергая меня за волосы.
Несколько прядей было вырвано, и я наблюдала сквозь ресницы, как он украдкой спрятал их в кармане.
Такие манипуляции позволили мне ощутить его запах: волнение, страх и… Розы? Что за бред. Почему он пахнет розами?
– Я бы пару раз ее объездил, – грубо рассмеялся водитель. – Да, детка. Да!
– Кто будет думать о родео с этой девчонкой? Она же из чистого золота! – Разбитые Шары произнес эти простые слова с благоговением. – Мы могли бы продать ее сами и разделить деньги. Мы могли бы получить с нее охуенно больше, чем нам заплатят за нее сегодня.
– Да, и мы бы сами умерли по истечении пары дней. – Парфюмированный. – Такой поворот событий значительно сократил бы наши расходы.
Водитель:
– Точно. Больше не шутим по поводу ее продажи. Уэйн убьет нас своим Мек-Вуду.
Шары фыркнул.
– Я не боюсь этого ублюдочного иного. – Паузы в его фразе, показывали, что он не такой уж смелый, каким хочет казаться.
Ей Богу, я бы сделала вселенной одолжение, перерезав их глотки.
И я это сделаю сразу, как только разберусь с ЙенЛи. Интересно, когда, по их мнению, я должна проснуться?
Как долго я должна выслушивать это дерьмо, никак не реагируя? Я продолжала смотреть сквозь ресницы, пытаясь оценить пейзаж за окном.
Сперва я видела лишь темное небо, но скоро появились и деревья. Их ветви были без листьев.
Наконец, скорость снизилась, и мы остановились. Парфюмированный заботливо взял меня на руки и понес в маленькое, темное здание. Это их логово? Место для сделки? Я не могла сразу определить.
Здесь не было других домов и каких-либо знаков. Ни единого опознавательного звука. Лунный свет танцевал на крыше здания, стекая на сухую и безжизненную траву.
– Занеси ее внутрь и положи рядом с остальными, – приказал водитель.
– Я знаю, что надо делать.
С остальными? Это означало, что эти люди еще не проданы, они могут быть спасены. Волнение забурлило внутри меня.
Мой похититель распахнул дверь ударом ноги, не утруждая себя использованием какого-либо идентификационного ключа.
Великолепная система безопасности. Внутри я сперва услышала скрип старого дерева, потом скрежет ржавой решетки.
Мои руки и ноги безвольно болтались, пока Парфюмированный спускался вниз по лестнице. Воздух был пронизан холодом, сыростью и мускусом. Я слышала на расстоянии как гремели цепи и постанывали женщины.
Мой восторг поутих, когда я поняла, что тоже буду закована в цепи. Так же как из остальных, из меня сделают рабыню.
Как я могла добровольно, независимо от причин, позволить этому случиться? Я спрашивала себя об этом снова и снова. Если что-то пойдет не так… Если Люциус…
Нет. Нет! Я не буду паниковать. Таков наш план. Я добровольно – искренне – согласилась на это, зная на что иду.
Люциус не обманет моих ожиданий. Я не потерплю поражения. Мои ножи на месте, и я знаю, как защитить себя. Все будет хорошо.
Это единственный шанс найти ЙенЛи. Это единственный шанс найти магнитный девайс, который они используют для перемещения между мирами. И это единственный шанс спасти всех, кто был похищен для рабства. Я не отступлюсь сейчас.
– Ты знаешь, как долго она будет здесь? – спросил Разбитые шары у Парфюмированного.
– Точно не могу сказать.
– Как думаешь, мы могли бы…
– Нет.
– Ты даже не дослушал, что я…
– Нет.
Мистер Разбитые Шары прошел вперед Парфюмированного. Нахмурившись, он вставил ключ в замок и открыл металлическую дверь. Петли заскрипели, протестуя.
– Прочь с дороги, сучки. – Разбитые шары пнул женщину, съежившуюся на полу.
Множество цепей загремели разом. Их ноги запутались, пленницы захныкали. Мое желание пойти до конца усилилось. Я не смогла спасти двух женщин, которых ЙенЛи и его люди насиловали на складе, но я собиралась сохранить жизнь этим женщинам.
– Что ты вытворяешь? – прорычал Парфюмированный. – Ты им наставишь синяков.
– Мы не трогаем Рака. Эти сучки не имеют значения.
– Но они так же будут проданы. Это имеет значение. Может быть мне действительно следует поговорить с Уэйном о твоих пристрастиях.
Разбитые Шары вздрогнул.
– Ты не сделаешь этого или я убью тебя.
Меня положили на холодный пол. Запястья обхватили теплые мозолистые руки, которые заковали их в холодные оковы. Тяжелый метал впился в мою кожу. О, как много заботы о моей невредимости. Запястья начнут кровоточить в течении часа.
– Пошли. – Сказал Парфюмированный, – Мы должны сообщить Уэйну, что она здесь.
Шары колебался. Я думаю он представлял, как сжимает мою грудь или ложиться между моих ног, но он передумал.
Двое мужчин ушли, их спор затихал на расстоянии. Я по-прежнему притворялась спящей. Лежала неподвижно, тихо и спокойно, слушала и ждала. Я чувствовала каждый любопытный взгляд, обращенный на меня.
Как женщины отреагируют на меня? Что они скажут? Пару минут спустя мое любопытство было удовлетворено.
– Ненавижу их, – выплюнула одна из женщин.
– Мы все их ненавидим, – удрученно подхватили другие.
Ноги зашлепали по бетонному полу, перетаскиваемые цепи гремели. Запах роз достиг моего обоняния до того, как теплая нога прижалась к моей, окутывая жаром. Розы. Совсем как Разбитый. Я понимала, что это значит.
– Бедняжка, – сказала женщина, по праву ненавидящая Разбитого.
– Мы все здесь бедняжки, – прозвучал другой, более озлобленный голос.
– Вы когда-нибудь видели столько золота?
– Они срежут его в скором времени, – сказала Озлобленная. – Если первым делом не надругаются над ней.
Они сочувствовали мне, уже видя перед собой одну из них. Порабощенную для насилия и продажи.
Это было хорошо. Я застонала, давая им понять, что "просыпаюсь". Разговоры мгновенно затихли и напряжение достигло максимума.
Я медленно открыла глаза и медленно села.
Цепи были тяжелыми и сжимали мои руки и лодыжки. Женщина, сидящая рядом со мной, ловила каждое мое движение, ее большие голубые глаза расширились в удивлении.
Она была хорошенькая и миниатюрная девушка, с длинными сияющими светлыми волосами.
– Привет, – с осторожностью произнесла она.
Я обвела взглядом периметр камеры – именно этим и было помещение, тюремная камера десять на десять – отмечая и запоминая каждую деталь. Здесь было пять женщин и ни одного мужчины.
Их возраст колебался от восемнадцати до двадцати, они были людьми, преимущественно одеты как шлюшки. Как и у меня их запястья и лодыжки были закованы в цепи.
Длинна связывающих нас цепей позволяла свободно передвигаться внутри клетки. Но не снаружи.
У одной стены стоял стол, с мясом, хлебом и кувшинами с водой. По крайней мере женщин не морили голодом. В другом углу клетки располагался туалет, но не было никакого экрана или двери для уединения.
Единственным источником тепла и защиты от холодного сырого воздуха этой камеры было множество теплых одеял – все из которых уже были заняты. Не то чтобы я нуждалась в одном из них. Мне доводилось испытывать худшие неудобства, чем холодный воздух.