Захват Парфюмированного стал сильнее.
– Выполняй.
Если я сама не повернусь для них, то меня заставят. И больше нельзя прикрываться отговорками, что мне нельзя причинять вред. Я видела, как понимание засветилось в красных глазах ЙенЛи. Ты хочешь закончить с торгами, помнишь?
Я приподняла подбородок и повернулась. Медленно. Давая им все шансы подробно рассмотреть мои изгибы, прикрытые розовой прозрачной тканью. Я почувствовала, как они прожигают и раздевают меня взглядом.
Сколько раз другим женщинам приходилось проходить через это? Сколько раз их заставляли выставлять напоказ свои тела мужчинам, которых презирали? Мои руки задрожали от такого унижения.
И из-под всего этого вырастало новое ощущение уважения и восхищения перед пленницами, которых заперли ниже. Они живы.
Да, я спасу их, моя решимость возросла еще больше. Неважно, что от меня потребуется.
Когда я вновь встретилась лицом с мужчинами, ЙенЛи счастливо улыбался с экрана, его уродливое лицо растянулось, превратившись в зубастое чудовище. Розовый цвет превратился в красный.
– Я чуть не поддался желанию оставить маленького агента для себя, – сказал он. – Ее силы скрыта под всей этой нежностью.
Итак. Он знал о моей профессии. Вероятно, поэтому не присутствует лично, а только на экране. Я только удивлена, почему он не злорадствует по поводу моей поимки.
– Какой бы не оказалась цена, – сказал Люциус грубым, сиплым голосом, заявляя права на меня, – я заплачу.
– А я удвою сумму. – Бросил Джонатан.
Люциус втянул воздух.
– Что ты сказал?
– Ты слышал меня. – Джонатан стал защищаться. – Я тоже хочу ее. Ты же не думал, что я помогу тебе по доброте душевной, правда? – Он стряхнул пепел с сигары на дорогие итальянские туфли Люциуса. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько глуп.
Из горла моего партнера вырвался рев… и не думаю, что это все лишь игра.
– Не могу поверить, что ты собираешься провернуть это. Она моя. Ты знал, как я хочу ее.
– А это мы еще посмотрим, да? – Джонатан выгнул бровь с надменным выражением лица.
Гробовая тишина воцарилась в комнате, скользя вдоль стен, как змея готовая нанести удар. Давайте, парни. Просто купите уже меня.
Наклонившись вперед, Люциус злобно сказал:
– Уверен, что хочешь тягаться со мной?
Джонатан нервно рассмеялся и принял притворно небрежную позу, вытянул ноги, сцепил руки над лацканами своего темно-синего пиджака.
– Ты можешь забрать ее, когда я с ней закончу.
– Никто из вас не поимеет ее. – Таргон хранил молчание до этого момента, и сейчас его глубокий голос эхом отразился от стен.
Он изучал меня и одновременно поглаживал золотое ожерелье, висящее на шее, его пальцы кружили вокруг уродливого коричневого камня в середине.
– Я заберу ее, – сказал он так, словно полностью уладил ситуацию.
– Суммы, джентльмены. – ЙенЛи потирал руки как жадный ребенок. – Мне нужны реальные цифры.
– Один миллион, – Начал Джонатан.
– Два. – Заявил Таргон.
– Пять. – Сказал Люциус. Он расслабился в кресле, абсолютно уверенный в своей победе. Независимо от того сколько денег потребуют, он заплатит. Или сделает вид, что заплатит, я полагаю.
Таргон продолжил.
– Пять земных миллионов долларов и двух воинов Таргонов.
– Продано. – Улыбнувшись, ЙенЛи хлопнул в ладоши. – Женщина твоя.
– Нет. – Одним пугающим, плавным движением Люциус подскочил на ноги.
Глаза ЙенЛи превратились у узкие щелочки.
– Я найду тебе другую Раку, Хантер.
– Я хочу эту. – Он указал на меня. – Она моя. Ее обещали мне. Найди ему другую.
– На самом деле, ее обещали мне. – Джонатан так сильно сжал сигару, что переломил ее пополам.
– Пожалуйста, скажи мне, что не настолько глуп, чтобы думать будто я сохраню ее для тебя, Джонатан, – сказал ЙенЛи, адресуя ему его же слова, сказанные Люциусу ранее. – Я уже владею твоей душой. Что нужно заполучить, чтобы сделать тебя счастливым? – затем обратился к Люциусу. – Я уважаю твоего отца, и с радостью поработаю с тобой в будущем, чтобы доставить тебе еще одну Раку. Что касается этой, победило лучшее предложение.
– Она моя, черт тебя дери, – зарычал Люциус. – Это плохо для твоего бизнеса. Как отреагируют твои другие клиенты, когда поймут, что ты не человек слова?
Вновь опустилась тишина, в этот раз еще более тяжелая чем в прошлый.
Кожа ЙенЛи стала темно-малиновой.
– Не становись моим врагом.
Его губы сжались, оставив только узкую щель для слов.
Люциус шагнул к экрану.
– Давай поговорим об этом.
– Нет.
Исходя из того, что услышала, я поняла – ЙенЛи с самого начала планировал продать меня Таргону.
Что может быть лучше, чем заручиться поддержкой таких непобедимых воинов? Потеряв Мрис-сти и став мишенью для правительства, ЙенЛи, вероятно, увидел в этом возможность приобрести непроницаемый щит. Или два.
– Я хочу поговорить, – настаивал Люциус. – Как мужчина с мужчиной. Лицом к лицу.
– Ха. Ты достаточно зол, чтобы попытаться убить меня прямо сейчас.
Я знала, что он пытался выманить ЙенЛи, и одобряла это. Тем не менее, не хотела покидать это здание, пока женщины не окажутся в безопасности. Нужно оказать какое-то сопротивление, возможно, сбежать отсюда.
Тогда… что? Думаю, нас раскроют. Я потихоньку поднимала пальцы к небольшому клинку, прикрепленному к спине
Таргон легко поднялся на ноги, следя глазами за моими движениями. Я никогда не видела таких глаз как у него. Словно жидкое расплавленное золото, которое сильно раскалилось, почти гипнотизировало. Его привлекательные черты лица осветились радостью.
– Подойди ко мне, – сказал он, даже в его голосе присутствовали гипнотические нотки.
Как ни странно, мне пришлось подчиниться. Где-то глубоко внутри меня раздавался его голос, и я желала сделать все, что в моих силах, чтобы угодить ему.
Остальная часть комнаты исчезла, пока я видела лишь Таргона. Мои мысли разбежались и перегруппировались вокруг его великолепного образа.
– Подойди, – снова сказал он.
Сосредоточься, Иден. Сосредоточься. Не слушай его голос. Думай только о том, что тебе нужно сделать. Борись. Точно, мне нужно бороться, чтобы спасти женщин.
От этой мысли его чары испарились. Где у него слабое место? Шея? Грудь? Я никогда не убивала Таргонов раньше.
– Подойди, – сказал он в третий раз.
Я начала подходить к нему, разматывая лямку вокруг клинка. Используя запястье и руку, чтобы скрыть оружие от его взгляда.
Люциус выскочил передо мной и встал лицом к Таргону.
– Поскольку Уэйн отказался встретиться со мной, то пообщаюсь с тобой. Дай мне выкупить ее. Я заплачу столько, сколько захочешь.
– Она больше не продается, – сказал иной с налетом раздражения в голосе.
– Ты не увезешь ее с этой планеты.
Я дотронулась пальцами спины Люциуса, молча давая понять, что знаю, как следует и нужно поступить. Он не отошел, хотя было ясно, что чувствует мои прикосновения, поскольку его мышцы напряглись при первом контакте.
Таргон приподнял брови.
– Если ты планируешь остановить меня, человек, предлагаю тебе даже не пытаться. Людям, как правило, становится больно, когда они меня раздражают.
– Теперь, когда наши дела завершены, – вставил ЙенЛи, когда кто-то на изображении подошел к нему со спины, – оставляю тебя одного, чтобы насладиться своим призом. Я жду твоих воинов Таргонов на своем пороге завтра утром, Девин.
Экран погас.
Джонатан потянулся к Люциусу, но тот схватил его за руку и выкрутил, треснула кость. Джонатан взвыл от боли и упал на колени. Затем Люциус подскочил к Таргону. Даже не сдвинувшись ни на дюйм, иной как-то заставил моего напарника упасть на землю рядом с Джонатаном.