Но все равно, гореть мне за вас в аду или что там атеистам положено. И потому будем грехи замаливать.
Назавтра получилось как бы не лучше, чем в первый день — и народу пришло больше, и доктора всю ночь обдумывали да размышляли, и с утра довольно быстро сформулировали и распределили основные задачи. В числе коих оказалось написание краткого руководства, буквально комикса, для рядового состава, пособие для медсестер и санитаров и создание группы по разработке принципов сортировки. Военврачи затеяли и комиссию в Военно-медицинской академии, которая должна решить, что можно улучшить в “передовом лечебном поясе действующей армии”. Вот на комиссию, как орган официальный, я надеялся меньше всего — прозаседаются, как пить дать.
А на замечания Веры, что для санитарных поездов нужны специальные вагоны, пообещал познакомить ее с Собко. Идей вообще звучало много, жаль, я был не в состоянии их оценить — ну что я знал, например, о выделении специальных носильщиков для раненых? Надо, не надо? Ничего, наше дело дать толчок и навести на мысли, а врачи сами разберутся.
Наконец, мы добрались до эпидемий и я выкатил проектик вошебойки, ага, той самой, с военной кафедры. Ничего сложного для тех, кто умеет строить блиндажи — загрузочная, прожарка, разгрузочная, две печи, два наката, теплоизоляция грунтом, сверху дерн.
Как люди прогрессивные и профессиональные, медики уже знали, что переносчиком сыпного тифа является платяная вошь, это доказали буквально пару лет назад французский бактериолог Николь и российский эпидемиолог Гамалея. Проектик был встречен с одобрением, но рассмотрен придирчиво. Похоже, я почти все вспомнил верно, обошлось всего лишь парой замечаний — об оконце и размерах. И кто-то вкинул мысль, что хорошо бы солдатикам стричь налысо не только голову.
— Господа, считаю что мы должны, во первых, выразить нашу благодарность Михаилу Дмитриевичу за то, что он поднял такую важную тему, — хозяин, Сергей Боткин, поклонился в мою сторону, — во вторых, оформить все, о чем мы тут говорили, в виде отчетов, в третьих, издать их сборником для распространения. Также полагаю необходимым распределить обязанности в части докладов начальству в Академии, Министерстве и Обществе Красного Креста, и назначить дату следующего сбора.
Вот и молодцы, дальше сами.
Глава 9
Зима 1912
Ура-ура, жизнь налаживается, не прошло и пятнадцати лет, как мне в бочину приехала на красненькой мафынке блондинка с телефончиком в руках!
Нет, насчет телефончика соврал, конечно, да и дама была скорее шатенкой, но красная машина была, была!
Вот как так, в наших краях проезжало за весь день от силы штук пять автомобилей, но стоило только высунуть нос из ворот на Путяевский проезд — нате, правая дверца, хрусть, пополам!
— Надежда Петровна, голубушка, вы целы?
— Ох… — из “бенца”, торчащего в борту моего новенького АМО-007, выбралась сама Ламанова, первая московская портниха и модельер, — Михаил Дмитриевич, простите великодушно, лед, не удержала…
— Пустое, главное, чтобы сами целы, а железо поправят! Прошу в дом, телефонируем в гараж, авто сейчас уберем.
Я нажал кнопку звонка на столбе у въезда и порадовался, что не успел далеко отъехать. Вышел Терентий, на пару с ним закатили обе машины.
Ламанова позвонила своему мужу, заместителю фон Мекка по Московскому автоклубу, тот обещал выслать механика, я — в Политехнический музей, что на утреннее заседание не успею.
Ага, у нас наконец-то съезд. Четыре докладные Столыпину, и здоровенная пачка проектов, которые мы не в состоянии начать без Центросоюза, ему же. Нет, можно было воспользоваться и каналом через охрану — те два замечательных кубанца, что спасли нас от покушения, теперь трудились у премьера бодигардами — но я его берег на самый-самый крайний случай, потому как бойцов сразу же уволят, нафиг надо держать вблизи людей, которые слушаются человека со стороны.
И дело сдвинулось с мертвой точки только после того, как мне пришло в голову заказать экспертизу проектов у нескольких профессоров, настроенных против кооперации. Причем каждый проект рецензировало несколько человек, отчего все были весьма аккуратны в расчетах и сдержанны в выражениях. Правда, двоим пришлось намекнуть, что научную объективность никто не отменял и если к ней относиться пренебрежительно, то мы не преминем ославить авторов в ученых кругах. Итого — отзывы от одобрительных, даже где-то восторженных, до умеренно положительных.