И если Николай Иванович и Николай Карлович свои автомобили купили на кровные, то губернатору его презентовали в ходе рекламной акции. Как и Столыпину, кстати — в Питер сразу ушло шесть ноль-ноль-седьмых, два премьеру и четыре в императорский гараж.
Дождавшись не слишком уверенного кивка Столыпина, я сделал несколько шагов к своей машине и хлопнул по спине ждавшего возле багажника парня:
— Валера, пришло твое время!
Вот тут и началась показуха.
Техник выдернул из машины два больших чемодана, выдвинул из них ножки, закрепил, открыл, повесил антенну на выдвижные штыри, соединил провода и через пару-тройку минут весело застучал телеграфным ключом. Еще через минуту дрогнул самописец и на ленту посыпались точки и тире.
— Выезжают четыре автомобиля и два грузовика.
— Это что, телеграфный аппарат? — удивленно спросил Петр Аркадьевич.
— Да, новейшая модель, портативная установка “Норд-М12”, производства Общества беспроволочных телеграфов и телефонов, — сдержанно ответил я, хотя распирало ужасно.
Еще бы, через полгода Папалекси клялся запустить “Норд-М13” с голосовой связью и на лампах!
— И какова дальность? — блеснул познаниями премьер-министр.
— До пятидесяти верст.
— Однако, господа!
Все немедленно выразили полное согласие с мнением вышестоящего.
Наш с Валерой рассказ о возможностях станции прервали веселые звуки матчиша, которые исторг клаксон головного автомобиля с надписью “Можайский союз молочных артелей” по борту. На нем же шкодливая рука местного живописца изобразила корову, на мой взгляд более похожую на антилопу.
Вокруг авто вскипела веселая суматоха, рассаживали строго по чинам и званиям, но в целом справились. Владыка Василий украдкой перекрестил керосинку на колесах и только после этого грузно уселся на заднем сиденьи.
Через пятнадцать минут мы въехали в деревенскую идиллию.
Строительство агрогорода шло уже полгода, начали его как раз с дороги, главной артерии по которой поступали материалы и техника, и за это время она несколько утратила чистоту и новизну. На субботнике ее разровняли до гладкости, насколько это возможно со щебеночным шоссе, вычистили канавы от строительного мусора, подкрасили мостики и даже побелили верстовые столбики.
Понемногу отселяли и переносили деревни, попавшие в будущую зону затопления, для них поточным методом строили щитовые домики по отработанному проекту, со всеми возможными усовершенствованиями, включая теплые сортиры. Законченные дома тоже покрасили и теперь агрогородок радовал глаз свежими оттенками синего, зеленого и фиолетового.
Никифор Рюмкин, из тех, первых еще артельщиков-кузякинцев, видом типового домика остался недоволен, но поступил куда как конструктивно — убедил правление, собрал мастеров-резчиков и они сейчас гнали комплекты наличников, коньков на крышу и перилец для крылечек. Первые, крашеные в белый цвет, только-только начали приколачивать к домам. Вася Баландин убивался, что до прибытия начальства никак не успеть, но успокоился, после того, как я сказал, что это и хорошо, пусть видят, что работа идет.
Вася, то бишь Василий Степанович, председатель уездного союза молочных артелей, идеей показухи проникся на все сто и свое взял на другом, привез из Можайска всех тамошних парикмахеров, а уж они за пару часов подстригли волосы и подровняли бороды всему населению. Ну а поскольку в честь столь знаменательного события все надели лучшие одежды, то вместо русских баб и мужиков мы получили чинную толпу благообразных пейзан. Я уж думал, что это чересчур, но ничего, прокатило, гости таращились, открывали рты, даром что пальцами не тыкали, а фон Мекк и Графтио, наблюдавшие весь процесс подготовки с самого начала, хихикали про себя.
Вся орава выгрузилась на главной и единственной площади агрогородка, где у домика правления застыла в ожидании группа с хлебом-солью. Ай, Вася, ай, молодец, все как надо сделал, рашен деревяшен, я-то про хлеб-соль и забыл!
Столыпин и владыка чинно отломили по кусочку каравая, макнули в соль, поклонились и тут грянули колокола церкви. Епископ Василий перекрестился, весьма благодушно выразил удовольствие и выдал встречающим руку для лобызания. Вася, как главный среди принимающих, приложился с видом “А куда деваться?”.
— А покажите телеграмму, что вы передали от плотины? — пока там подходили за пастырским благословением, спросил Столыпин.
Ага, решил проверить, не подстроено ли. Не вопрос! Мы проследовали в правление, где в одной из комнат Валерин напарник снял с аппарата свежую ленту, адъютант подскочил и перевел морзянку на человеческий язык — текст совпал.