— Жизнь украинского народа слишком тесно сплелась с жизнью русского народа не только политически и экономически, но и культурно… — снова вступил “дон кихот”. — Если бы самостийности требовало национальное чувство украинского народа — это было бы требование нации, а украинские крестьяне и пролетариат не выступают с таким требованием.
Хм, он явно из эсеров или социал-демократов. Вот кстати, надо бы Савинкова и Красина настропалить, приставить к Петлюре вторым номером кого из практиков понадежнее, типа комиссара, чтоб не заносило. Кто там у нас есть? Артем, Валерьян?
— Так шо ваш проект утопичный, нам самостийность не потребна. Нам надо всю страну превратить в федерацию бывших губерний, фактичных республик-громад. И каждая будет свободна в выборе языка в школах и так дали.
Ведущий снова уловил опасный поворот и на том завершил дискуссию. Собравшиеся задвигались, вставая со стульев, общение быстро разбилось на группки, в которых снова возобладала тема войны и мировой политики. Сражение при Сарыкамыше на Кавказском фронте, открытие Панамского канала… Появление в рядах австрийской армии польских легионов, призыв русинов в легион украинский и прочее.
— А вы слышали, что евреи массово уезжают в Палестину?
— Что, прямо все?
— Та не, тильки те, кого выселили из западных областей.
— А в Мексике? В Мексике, господа, крестьянские армии Эмилиано Запаты и Панчо Вильи вошли в столицу!
— Нам бы тоже не помешали свои Емельян Сопатый и Панко Вилы, ха-ха!
Мне собрание понравилось. Настроения в украинской общине Москвы пока правильные, главное не упустить их, когда заваруха начнется.
***
Воевать Мите не понравилось еще в Болгарии, а уж сейчас, когда ты не наблюдатель, а самое ни на есть что действующее лицо, тем более. Бригаду кидали туда-сюда, пока не измотали маршами совершенно, но к тому времени немцев от Варшавы отбросили и фронт замер.
Поначалу полковые офицеры относились к прапорщику из шпаков пренебрежительно, разговаривали через губу и всем видом показывали, что они-то истинная военная косточка, а все прочие так, погулять вышли. И Митя в редкие свободные минуты, когда он не дежурил в роте или не исполнял поручения ротного командира, все больше читал, предпочитая лишний раз с господами офицерами не общаться.
Но через пару месяцев его нагнал балканский нежданчик — оказывается, пока он лежал в госпитале, Болдырев и Лебедев написали на него представление за ту контратаку, заверили у генерала Сиракова и пустили по инстанциям. Бюрократия везде работает неторопливо и вот через каких-то полтора года награда нашла героя, как частенько говаривал Михаил Дмитриевич.
Крест “За храбрость”, болгарский аналог солдатского “Георгия”, пусть четвертой степени, зато украшенный мечами, заметно поднял Митино реноме в глазах сослуживцев, вплоть до некоторой зависти даже. Военные вообще люди особенные, им лишняя побрякушка порой дороже жизни. Вот и косились молодые поручики и капитаны, не успевшие ухватить своего в Маньчжурии, на боевую медаль, хоть и чужестранную, ну и понемногу приняли в свой круг. А потом выяснилось, что Митя не просто так, а доктор химии и его из окопной тоски и тягомотины перевели в саперную команду при штабе полка, временно исполнять должность начальника. Химик же, во взрывчатке понимает, вот пусть и командует.
Тут тоже служилось не слава богу, за все время дивизионный инженер ни разу не вызвал для объяснения задач, не говоря уж про обучение. Митя вспоминал наставления отца или как готовил любую, самую пустячную акцию Вельяминов и не мог поверить, что в армии так не умеют. В Союзе Труда мало того, что всех участников дела тщательно инструктировали, так еще и переспрашивали, и проверяли, как запомнили, и частенько заставляли отрабатывать детали на своего рода учениях. Может, поэтому в последнее время так мало провалов. А вот в войсках…
Учиться пришлось самому, для чего Митя правдами и неправдами добыл несколько книжек и наставлений по саперному делу, что вызвало среди офицеров недоумение и даже насмешки.
— Чему там учиться, Михаил Дмитриевич? — подначивал его поручик Морханов. — Забивай колья, плети колючку да рой ямы. Или вошебойки копай. Опять же, ваша команда по преимуществу вокруг штаба дорожки делает.
Сущая правда, командира полка больше волновала сухость ног и удобство проезда в экипаже при прогулках, нежели обустройство окопов и блиндажей. Коляску, притчу во языцех всех окружающих, он выписал прямо из Петрограда, чтобы катать жену, проживавшую вместе с ним.