Син передала ребенка Триш и шагнула вплотную к Алану. Его глаза расширились от удивления. Син мельком отметила насколько же он высокий. Она стояла так близко, что могла положить подбородок ему на плечо. Она чувствовала тепло, исходящее от его тела. Син пристально посмотрела на Алана и расплылась в обворожительной, манящей улыбке.
— Угадай, что я придумала, — промурлыкала она, — прямо сейчас я пойду и использую твоего брата для своих низменных желаний.
Син ушла, не удостоив Алана ни единым взглядом, скользнув в толпу. Она улыбалась, глядя на прибывающих, озадаченных туристов, впервые получивших таинственное приглашение от незнакомцев. Их лица выражали восторженное удивление. Прилавки вокруг ломились от сверкающих диковин, словно сундуки с сокровищами, вытащенные из тайников и распахнутые настежь. Даже звезды сияли, словно начищенные монетки на темной, бархатной драпировке прилавка небес. Син вспомнила, как гуляла по Ярмарке совсем маленькая, держась за руку отца и глазея по сторонам. Глаза разбегались от изобилия. Теперь и она сама была частью чудес.
Син прислушалась к звукам волынок и свирелей. Музыка изменилась, стала интенсивнее и глубже, ритмично взмывая к небесам. Девушка склонила голову, оглядывая белые утёсы, подернутые фиолетово-черной дымкой ночи. Над ними возвышались стены замка, сверкающие в лунном свете. Син опустила глаза и заметила, что все внимание приковано к ней. Она стояла в круге кружевного света, отбрасываемого фонарём. Всё вокруг казалось зачарованным и сияющим. Син знала, что ее серебристое платье светится, будто лунный отблеск на стали, струится сквозь материю огнем жар-плода, и разжигает багровый огонь в ее темных волосах. По телу девушки пробежала дрожь в такт музыке, Син качнула бедрами, привлекая зрителей. Ткань чуть слышно шелестела от каждого жеста. Движения девушки привлекли других танцоров, они стекались к ней со всех закоулков Ярмарки, присоединялись к танцу. Син раскачивалась и извивалась, а восхищенный шепот публики ласкал ее слух. Она медленно вынула из волос жар-цвет, позволив темным локонам скользнуть как лентам вокруг цветка. Толпа зашумела. Очевидно, публика уже знала, что тот, кому танцовщица подарит жар-цвет и станет ее партнером. Син рассмеялась и бросила цветок. Все взгляды обратились к единственной красной точке, прочертившей ночь, словно крошечная падающая звездочка.
Ник, стоявший в одиночестве, опустил на глаза капюшон и откровенно скучал. Он поймал жар-цвет одной рукой. Син перестала танцевать и приблизилась к нему. Ник поднял глаза. В глубине мелькнул отблеск огня.
— Готов танцевать? — спросила Син.
— С тобой?
— Только не говори, что ты рассматривал другие варианты.
— А что, это разобьет тебе сердце? — ухмыльнулся Ник.
— Неа, — отмахнулась Син. — Я в это просто не поверю.
Ник оценил ответ по достоинству, вспышка уважения озарила его бесстрастное лицо, рот искривился в подобие улыбки. Он никогда не проявлял эмоций. Даже такой легкий намек заставил Син чувствовать себя победительницей. Ник всегда ценил прямоту.
— Что ж, не стану лгать, — парень убрал жар-цвет и подал девушке руку, — я не хочу танцевать ни с кем, кроме тебя.
Син заговорила с ним снова, когда круги вызова были вырезаны, барабаны отбивали ритм, и Ник стоял в кругу, чуть перекрывающим ее собственный. Ник не ответил. Не мог. Алан всегда был его голосом, говорил с демонами за него.
— Удачи, — шепнула Син. Они улыбнулись друг другу и удачной шутке. Как-будто им нужна удача.
Музыка текла ручейком, постепенно превращаясь в поток, низвергаясь каскадом на песок и в море, отражаясь от скал, пронзая сладкой истомой, проходя сквозь кости Син. Девушка видела, как публика подалась еще ближе, притянутая соблазнительными взглядами танцоров. Ник уставился на них манящим взглядом, они бы шагнули еще ближе, если бы осмелились.
Бой барабанов дополнили постукивания крошечных кастаньет из черепов, вычерчивая новую мелодию. Круги и линии вспыхнули огнем под ногами Син. Танцовщица шагнула в огонь. Мышцы жгло, как от перенапряжения, кровь превратилась в жидкое пламя, когда она закружилась. Син и не подозревала, что так идеально владеет своим телом, словно отточенным клинком, искусно украшенным и острым. Каждый вздох, каждый взгляд предназначался ей. Это был триумф. Демон явится, Син ни мгновения не сомневалась в этом.