Аккуратная и беспощадно красивая, Вера всецело доверялась мне. Хотелось обнимать ее бесконечно, а я лечил. Приставлял ладонь над больным местом, нащупывал встречный поток и уравновешивал его. Повинуясь явным позывам, щупал живот, печень. Уходил вниз, к области таза. Что же там осталось на месте бывшей матки? Откуда идет распространение болезни?
Опухоль всегда несет печать той ткани, из которой она возникла. И эта очень важная особенность опухоли, позволяющая точно определить, где и из чего она возникла.
Возвращался назад к правой подмышке, куда указывал рентгеновский снимок. Искал и искал, будто на лесной лужайке потерял корни растущего там когда-то дерева. Ничего не находил. Локализовать очаг не удавалось. Пил небольшими глотками остывший чай. Выпив одну кружку, наливал в кухне другую, возвращался и снова лечил.
Начал сомневаться. Есть ли очаг вообще? Когда стал поднимать ладони выше, расставляя их напротив друг друга, высветилось нечто новое. В сознании прокатилась волна небывалых ощущений. Глухо, будто где-то в чаще за пригорком повалилась мертвая сосна. Один накат, затем другой, более пространный.
Через некоторое время, удалось настроиться на частоту другого порядка. Более обширную. Синхронно переливам энергии в ладонях, ожил и заработал какой-то переключатель в голове. Я почувствовал эту связь и задумался. Может лечить надо не один маленький очаг, а все тело в едином объеме, насквозь? Но биополе рук ограничено в пространстве. Требовался принципиально другой подход. Не имея опыта и не ведая профессиональной методики, досадовал. Какой же я дилетант, как можно лечить такую болезнь? Тут же особые слова нужны! Как бы хотелось спросить у Любы! Где она теперь?
Вера не жаловалась, а болезнь прогрессировала. Аппетит у нее катастрофически ухудшался. Вырастал живот. Я заводился все больше и больше. Желание избавить жену от напасти перерастало в одержимость. Утром лечил, сидя на диване, на подушках, вечером – с табурета. Когда рука уставала, я, согнув колени, ставил ступни ног на край дивана, опирал локоть на колено и снова водил ладонью над телом.
– Господи, милостивый! Помоги мне! – просил я шепотом. – На, Тя, уповаю! Дай мне силы справиться с напастью. – Слепо искал нужные слова.
Вера, видя, что от моего лечения результата нет, однажды возмутилась:
– Что ты все давишь? – только растаскиваешь, и никакого толку. – Она физически ощущала воздействие моих рук и хотела, как лучше. Решили повременить с лечением.
– Давай, прекратим, – сказала Вера. Я не обижался.
– Посмотрим, что из этого выйдет, – несколько дней обходились без врачевания. Легче не становилось. Тогда снова принялись за дело.
Во второй половине сентября Вера ходила по квартире уже с трудом, и я предложил ей перебраться в спальню. Она согласилась: кухня, да и туалет рядом.
Это небольшая комната, войдя в которую, видишь стандартную бытовую тахту, застланную розовым покрывалом с оборками. Изголовьем тахта прислонена к левой стене, на которой висит ковер. На крышке изголовья стоит круглый ночной светильник, лежит книжка. Вера любила почитать пред сном. С боков – по тумбочке. Правая стена комнаты светится стеклянными дверями балкона, возле которых гладильная доска. За тахтой – завешенное шторами окно, да шифоньер. Вот и вся обстановка нашей спальной комнаты, ставшей свидетельницей невиданной мистической трагедии.
Мы заменили постельное белье. Вера достала из шифоньера ночную сорочку, надела ее, повязала на голову ситцевую косынку, привалилась на подушки. Бытовой уют – неотъемлемая потребность чутких женщин – Вера создавала непринужденно. Теперь, когда она занемогла, бытовые хлопоты отошли ко мне. Я ничем не гнушался и старался поддерживать налаженный порядок. Простыню и покрывало вынес в ванную, расположенную напротив спальни, и положил в корзину для стирки. Зашел на кухню, позвонил младшему сыну. Предупредил его, что вскоре надо приехать, потому что маме все тяжелее. Беспокойство нарастало.
В небе все закономерно:
Солнце, воздух и луна.
Только ветер переменный
Ждет синицу у окна.
Глава 5 Знакомство