– Шестую химию ей поставили самую сильную, – сказала врач. – Теперь делать еще одну химию, значит окончательно добить ее.
– Зачем самую сильную, ведь у нее после пятой химии было удовлетворительное состояние? – Татьяна Гавриловна помолчала. Затем продолжила:
– Не буду вас успокаивать, но вы должны быть готовы, – женщина предупреждала. Видела ли она мою растерянность? Скорей всего, да. Но, что поделаешь, работа такая: всех не утешишь.
– Метод Шевченко кому-нибудь помог?
– Да что вы говорите!? Я понимаю, трудно смириться с этим. Никто еще злой рак не вылечил. Пытаются, какие-то яды там, сулему, медный купорос впихивают себе. Ну, вы представляете? Здесь их отравили химией, да еще сами добавляют. Какой организм выдержит?
– Значит, позвонить вам можно?
– Конечно, можно. Выписку подготовлю, заберете послезавтра, – врач поднялась со стула.
После беседы, повез Веру домой, про крещение и не подумал. Да она бы и не смогла уже: физически ослабла очень. В машине Вера посмотрела на меня испытующе, спросила несмело:
– Что сказала?
– Ну ее, Вера.
– Умру?
– Ничего подобного! Мало ли чего они там не говорят!.. – Вера улыбнулась. Горько улыбнулась. Отвернулась затем.
Нищий бережно монету
Гладит грубою рукой.
Так и есть: заначки нету,
Дать бедняге на пропой.
Глава 8 Беседа
По прибытии домой я проводил Веру до тахты, затем приготовил шевченковскую эмульсию. Вера выпила первую порцию этого отвратительного на вкус снадобья без хлопот.
На следующий день к нам приехала из деревни Верина родная сестра Таня. Она на два года младше Веры. Сдержанная, мягкая, черноволосая. Сидим в зале, разговариваем. Вера лежит на диване, подложив руки под голову, я присел рядом.
– Врачи что сказали? – спрашивает у меня Таня.
– Что они могут сказать? Выписку завтра отдадут, посмотрим, – я призадумался. – Жидкость скачали, не церемонились. А дальше… Там конвейер. У них одно: химия. А химию сейчас ставить нельзя: организм слабый. Вот если поправится, тогда, вроде, можно будет.
Таня тронула мочку уха, уронила взгляд. Она обо всем догадалась. Вера молчала. Мне стало неловко. Чтобы сбить напряжение, я немедленно принялся излагать план действий.
– По методу Шевченко одна больная вылечилась, – Таня подняла голову. Она была наслышана о методе Шевченко. – У нее асцит, семь ведер жидкости удалили. Представляешь?
– Ничего себе! Асцит – это что, водянка?
– Да, водянка.
– А вот ты лечишь руками. Это помогает?
– Как тебе сказать? – я чувствую, где болит, но чего-то не хватает. Тут не простой случай, надо заговор знать. Да Вера и сама тоже чувствует мое биополе. – Я посмотрел на Веру. – Так?
– Так. Только давишь. Надо вытаскивать, а ты размазываешь. Еще хуже делаешь, – Таня оживилась.
– Где-то про экстрасенса смотрела по телевизору. Он водит рукой вдоль туловища и все органы внутри видит, – я удивился:
– Как это, разве можно видеть руками?
– Не знаю, как это происходит, но говорили, что руками водит и, будто вживую, глазами видит.
– Знаешь, дело не в том, чтобы видеть органы. Вытащить болезнь сложно. А видеть-то не трудно. Анатомию все знаем, вот и представляем, где что находится.
– Нет… Он не только представляет. Он их видит – возразила Таня. – Сердце, печень, желудок руками водит и видит сквозь кожу. Я так поняла.
– Ну да, есть, наверное, такие люди, – я усмехнулся. – Может, они и книги читают с закрытыми глазами?
– Насчет чтения не знаю, – Таня улыбнулась. – По ауре, наверно, видит.
– Ладно, кудесников хватает. Вообще-то, сейчас вот что важно… – я вознамерился обрисовать положительную перспективу, загибая мизинец. – Был недавно в церкви. – Вера упрекнула:
– Сходил все-таки.
– Да, сходил! Там молиться будут. Сорокоуст. Кстати, Вера, – я твердо посмотрел на нее. – Как поправишься, надо будет перекреститься. – Вера укоризненно перебила:
– Что ты, как дьяк, заладил? С ладаном еще пройдись тут, посмотрим на тебя, – она с усмешкой глянула на сестру. Таня оставалась серьезной.
– Разве у нас не одна вера? – спросила она. – Я считаю, та же самая: православная христианская. Только обряды у вас старинные, а Бог-то один.
– Бог один. Но свою веру надо постоянно подтверждать, в том числе и соблюдением обрядов. Кто не верит в Бога, тот живет без надежды, – меня понесло. – Во-вторых, метод Шевченко… Обязательно попробуем. – Загибая пальцы, я уловил, что Таня не слушает меня. А мне непременно хотелось обнадежить не столько ее, сколько Веру.
– И, в-третьих, буду лечить руками, – на языке уже вертелись и экстрасенс Люба, и неизвестные слова, которые надо во что бы то ни стало узнать, но почувствовав, что утомляю собеседницу, замолчал. Ушел в ванную, предоставив возможность сестрам побыть наедине.