— Итак, милорд, вы хотите, чтобы мы за вами не вернулись и не принесли камень темному эльфу? Ваше самопожертвование воистину достойно героев золотого века Империи.
— Не будь ослом, Гетцау, — отозвался граф. — Если не принесешь камень через три дня, до четвертого просто не доживешь.
Райнер сглотнул, изображая потрясение:
— Как, милорд, вы хотите сказать, что солгали?.. Что вы не намеревались пожертвовать жизнью на благо страны? Вы боитесь смерти?
— Я ничего не боюсь, — сплюнул Манфред. — И если это спасет страну, я буду рад умереть. Но Империя, Гетцау! Она нуждается во мне не меньше, чем в этом камне. Даже теперь, когда Теклис погиб. Без него отводящий камень бесполезен, пока очередной эльфийский маг не прибудет из Ултуана установить его. Я буду нужен, чтобы поддерживать порядок и вести переговоры с эльфами. Я должен остаться в живых, понимаешь?
Райнер понял, что граф напуган. Странно, когда тот, кто так смел в бою, в плену ведет себя как трус. Возможно, дело в том, что человек с мечом в руке еще на что-то может повлиять, а человек в клетке бессилен. Как бы то ни было, Райнер видывал инженеров и наемников, которые встречали свою судьбу с большей отвагой.
— Понимаю, милорд. — Он даже не прятал усмешку. — Но ваши покорные слуги имеют куда меньше причин, чтобы жить. На самом деле, они устали под ярмом и могут решить, что будет лучше для Империи, если она сохранит камень и избавится от тебя, а ради такого и жизни не жалко.
Глаза Франки расширились при этих словах, остальные изумленно молчали.
Манфред побледнел.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что, милорд. Разве что на то, что страх смерти ослабевает, когда жизнь ничего не стоит. Если правда хотите, чтобы мы украли камень у Империи и принесли его проклятому врагу рода человеческого, рискуя жизнями и подавляя естественные склонности, может, добавите к запугиваниям еще кое-что?
— И что же? — Манфред осклабился. — Золото? Жилье получше? Девок в ваше полное распоряжение?
— Свободу.
Черные сердца смотрели на Райнера, в их глазах вспыхнула надежда.
— Пусть это будет нашим последним делом, — продолжал Райнер. — Обещайте, что, если мы освободим вас, вы тоже дадите нам свободу. Простая сделка.
Манфред скептически поднял бровь.
— Говоришь, вы готовы умереть, если я на это не соглашусь?
Райнер вопросительно взглянул на остальных. Он надеялся, что правильно их понял.
— Ага, — кивнул Халс. — Это не жизнь.
— Да убил бы нас и не возился, — сказал Павел.
Франка выставила подбородок:
— Я готова.
— И я, — подтвердил Йерген, не поднимая глаз.
Герт просто смотрел на Манфреда, скрестив руки.
Новички не выглядели столь же уверенными, но и они не протестовали.
Граф поколебался, переводя взгляд с одного на другого, потом вздохнул.
— Ладно. Вы славно мне послужили, и хотя мне грустно, что столь доблестные люди откажутся от священного долга защищать родину, я отпущу вас, если вы сможете спасти меня.
Все напряженно выдохнули.
— Даете слово? — спросил Райнер.
— Слово благородного человека и представителя Империи Карла-Франца.
Райнер, и сам будучи дворянином, отлично понимал, чего стоит это слово, но был не в том положении, чтобы требовать дополнительных гарантий.
— Хорошо. Тогда мы добудем камень и освободим вас.
— За три дня.
— Три дня.
Мутанты закопошились, и люди подняли глаза. Валарис возвращался.
— У меня есть подарок для каждого из вас. — Он посмотрел на них сквозь решетку. — И еще один для предводителя тех, кто уйдет.
Он развернул небольшой квадратик сукна и показал что-то вроде обломков голубого стекла:
— Пока Теклис был жив, вас защищали от воздействия искажающего камня Талабхейма его заклинания. Теперь он мертв, и этой защиты вы лишены. Меня не интересует ваше благополучие, но ваш мозг должен быть в сохранности. Я отбил кусочки от кристалла, который ношу. Если поместить их вам под кожу, они будут вас хранить.
— Под кожу? — переспросил Манфред.
— Да.
Эльф сквозь решетку схватил Румпольта и без видимого усилия подтянул его ближе.
— Вот так. — Он поднял рукав Румпольта и, выбрав один из осколков, вбил его под кожу парнишки, так что снаружи это выглядело как небольшое вздутие. Румпольт взвыл и отдернул руку, кровь хлестала вовсю.
Валарис поджал губы.
— Боитесь своего же спасения? Как недостойно. — Он протянул тряпку. — Ну же, берите. Не хочу больше к вам прикасаться.
Манфред, Райнер и остальные разобрали осколки. Райнер быстро воткнул свой, не давая себе времени на сомнения. Бормотание, не утихавшее в его мозгу с момента входа в сверкающие пещеры, практически прекратилось. Остальные последовали его примеру, ругаясь и шипя. Дариус вздохнул с заметным облегчением. Только Франка колебалась.