Райнер поперхнулся и сильно закашлялся. Камень пропал? Теклис жив? Это вообще хорошие новости или плохие? Он похлопал себя по груди и чуть не завопил от боли. Он забыл о порезах, нанесенных Валарисом. Валарис! Он застонал. Теперь темный эльф знает, что Теклис жив. Ну, хоть не вырезал в груди Райнера рот и не может повелеть ему убить верховного эльфа.
Графиня и парламент воззрились на него. Он пригнул голову.
— Простите, графиня, члены собрания, но граф немедленно отослал меня от себя, чтобы я пришел к вам. Мы не слышали этих новостей — про Теклиса и камень.
— Тогда я поставлю вас в известность, — сухо произнесла графиня, — чтобы вы могли передать графу. Благородный Теклис жив, но едва. По его просьбе мы поместили его в тайное убежище, дабы он мог выздороветь без дальнейших покушений на его жизнь. А наш кузен Родик сообщил, что камень у него украли служители культа, когда он покинул канализацию. Поэтому мы с величайшим нетерпением, — она холодно смерила Райнера взглядом, — ожидаем личного объяснения графом Манфредом его действий.
Райнер встал и поклонился.
— Графиня, граф благодарит вас за любезность и отвечает, что действовал тайно, дабы застать похитителей камня врасплох. Далее он сообщает, что, хотя поведал о своих планах лишь Теклису и своим людям, граф Родик и капитан фон Пфальцен узнали обо всем к утру. Ему больно думать, что его благородные хозяева могли установить за ним слежку.
— А разве он своими действиями не доказал необходимость предосторожностей? — спросил фон Пфальцен.
— Граф Вальденхейм также считает странным, что представители сил зла тоже узнали о его предприятии почти одновременно с капитаном фон Пфальценом и лордом Унтерном, — продолжил Райнер. — Он, несомненно, будет еще менее доволен, когда ему станет известно, что камень, в поисках которого он рисковал жизнью, украден.
— Он что, намекает, — закричала графиня, — что парламент Талабхейма в сговоре с фанатиками?
— Я не знаю, на что он намекает, графиня, это лишь то, что он сказал.
— Похоже, в Талабхейме шпионов и доносчиков больше, чем деревьев, — фыркнул лорд Болленген, сидевший с другими членами посольства у стены.
При этих словах парламент взорвался, все кричали, и члены посольства кричали в ответ, зал наполнила какофония взаимных оскорблений.
Посреди всего этого бедлама вошел паж и зашептал графине на ухо. Сначала она слушала с недоумением, потом с удивлением и наконец призвала всех к порядку. Это не помогло. Тогда она ударила деревянным молотком по столу, и только тут парламентарии и дипломаты повернулись к ней и утихли.
— Благородные гости и ученые коллеги, — графиня не скрывала сарказма, — возможно, наши обвинения и беспочвенны, ибо мне сообщили, что снаружи ждет кое-кто, кто знает местонахождение камня и желает говорить перед нашим собранием. Хотите ее выслушать?
Несколько голосов спросили, кто такая эта «она», но большинство ответило «да», и графиня дала знак, чтобы дверь открыли. Все вытянули шеи, пытаясь разглядеть посетительницу. Райнер изумился, узнав леди Магду Бандауэр, точнее, теперь уже леди Унтерн, в атласном платье с буфами гербовых цветов ее мужа — голубого и малинового. Ее лицо было неподвижно и бесстрастно, как у статуи. Она выглядела так, будто это она правила здесь, а вовсе не графиня. Все, подумал Райнер, раз эта решила, она своего добьется.
Лорды молча смотрели, как Магда приседает перед графиней и с притворной скромностью встает, ожидая, когда к ней обратятся.
— Леди Maгдa, — представила графиня, — жена моего дорогого кузена Родика. Добро пожаловать. Нам сообщили, что у вас есть информация о камне?
— Верно, графиня. Благодарю, что позволили мне вступить под эти почтенные своды. Это большая честь. — Она снова присела в реверансе и продолжала: — Вам уже известно, что мой супруг и ваш кузен не знал покоя с тех пор, как злодеи в масках сегодня украли у него камень. Он повсюду охотился за ними и предлагал вознаграждение за любую информацию, люди из нашего дома обыскали самые опасные и неприятные кварталы Талабхейма, и вот наконец появились кое-какие успехи. Он полагает, что знает, почти наверняка, где находится камень и у кого он.
— Да? — переспросила графиня. — И кто это? Где же они его держат?
Леди Магда опустила глаза.
— Это мне неизвестно, графиня, Родик мне не скажет.
Глаза графини вспыхнули.
— Тогда... тогда зачем вы здесь? Пришли подразнить нас? Я не понимаю.
— Прошу прощения, графиня, — сказала Магда, — я не имела намерения хитрить. — Она подняла голову, выставив вперед подбородок. — Сложность в том, что, по мнению Родика, камень у столь высокопоставленной персоны, что это имя нельзя предавать огласке, пока не появятся неопровержимые доказательства вины. К несчастью, Родику их едва ли удастся добыть — он не облечен властью, и людей у него мало.