— Я не виню Манфреда в том, что он заслал сюда шпиона. В конце концов, мы — Черные сердца. Я бы тоже так сделал. — Он вздохнул. — Увы, после смерти Абеля присутствие шпиона имело неожиданные последствия. Оно разрушило товарищество и доверие, необходимые для боевого отряда. Пока что нам везло, но, если мы не сможем положиться друг на друга, это в конечном счете нас погубит, и я не знаю, кому как, но мне хочется еще глотнуть свободы.
Все молчали, но Райнер почувствовал, что они основательно задумались.
— Так вот, — он прерывисто вздохнул, — теперь, когда Манфред согласился освободить нас, если мы освободим его, мы все на одной стороне. Больше нет нужды в тайнах. На самом деле, даже больше, чем прежде, нам нужно быть честными и открытыми, чтобы лучше поработать на спасение Манфреда. — Он сглотнул. — Поэтому я прошу шпиона назвать себя, дабы яд подозрения больше не жег нас и мы могли снова друг на друга полагаться.
Все выжидающе огляделись, полагая, что сейчас кто-то заговорит. Сердце Райнера забилось, ногти вонзились в ладони. Никто не встал. Никто не поднял руку и не напал на них. Все лишь озирались, ожидая, что кто-нибудь что-нибудь да сделает.
Райнер сжал кулаки.
— Нет? У вас не хватает смелости? Я не смог вас убедить?
— Может, шпиона нет, — сказал Герт.
— Уж точно есть! — сплюнул Райнер. — Борода Зигмара! Может, их даже двое! Один среди новобранцев, чтобы присматривать за старым составом! Или трое! Манфред мог поставить одного из первых четырех следить за другими! Может, вы вообще все — шпионы! Или я! Может... — Он заставил себя остановиться, хотя и поздновато: остальные уже глядели на него с опаской, — и устало уронил руки. — Убирайтесь, — процедил он. — Идите, встречаемся на рассвете во дворе. Оденьтесь как на охоту.
Они поднялись и молча вышли — один за другим, глядя в пол. Райнер смотрел на Франку, свернувшую в зал. Лицо ее осунулось и побледнело, в глазах стояла тревога. Она не обернулась.
Райнер лежал без сна на роскошной кровати Вальденхейма. Мысли о Франке и ее упрямстве непрестанно вертелись в голове, словно кости в футляре. Порезы на груди тоже не способствовали засыпанию, тупая боль становилась невыносимо резкой при каждом движении. Ему нужно было что-то, чтобы утолить боль, и ту и другую. Ему было нужно... напиться. Он не хотел покидать комнату и искать кладовку. Болленген или еще кто мог пристать к нему с расспросами. Может, Манфред припас бутылочку?
Он выбрался из кровати и отворил красивый шкаф, отодвинул одежду графа, раскрыл чемодан, покопался в рубашках, жабо, гребнях и притираниях. Ничего, что можно было бы выпить. Он забрался в другой. На дне, под «Историей благородных семейств Талабека» Херна, лежала книжечка в кожаном переплете. Райнер машинально открыл ее — и остановился. Это был дневник, заполненный почерком Манфреда. Запись на странице сделали два года назад. «Император узнал о „предательстве" Холгрина от третьих лиц. Завтра его повесят. Все идет как запланировано».
У Райнера кровь застыла в жилах. Зигмаровы яйца! Что это такое он нашел? Он поискал последнюю запись — всего два дня назад.
«Найти камень принципиально важно. Надо доказать, что Талабхейм сам не спасется. А если отыщутся „свидетельства", что за этим стоит графиня, тем лучше. (Подключить Райнера и его команду?) Император выразил пожелание, чтобы Талабекланд укрепил связи с Рейкландом, и наилучший способ добиться этого — поставить рейкландца править величайшим городом Талабекланда, а после и всем герцогством. Курфюрста Фейербаха нет на месте, наилучший момент для удара. Я слишком долго прохлаждался в тени. Пора выйти на солнце!»
У Райнера отвисла челюсть. Он знал, что Манфред тот еще манипулятор и не слишком церемонится с нижестоящими и теми, кого считает предателями, но таких амбиций за ним до сих пор не замечал. А его готовность сокрушить равно виновных и ни в чем не повинных, если они встанут у него на пути, — это просто преступно! Райнер забыл о выпивке и вернулся в постель. Он зажег лампу и читал до самого утра.
— Мы не одни, это уж точно. — Герт просунул подзорную трубу сквозь занавески холодной комнаты на втором этаже заброшенного особняка на Проспекте Героев — как раз напротив роскошной резиденции лорда Родика Унтерна, где Райнер пытался следить за леди Магдой.
Найти заброшенный дом по соседству оказалось на удивление легко. Многие благородные семейства бежали от напасти в менее пострадавшие районы Озер и Данкеруда. Из всех зол они предпочли наименьшее.
Райнер выглянул из другого окна, осматривая улицу.