— Меня заботит моя шкура, — сказал Дитер, — а остальные пусть сами о себе беспокоятся.
Райнер вздохнул.
— Вот тогда и заботься о себе, больше никто это делать не захочет. Все, ребята, я свою роль выполнил.
Он сел и принялся за жаркое, потом быстро сглотнул — ему пришла в голову мысль:
— А, нет, еще вот что.
Остальные подняли глаза.
— Скажу вам сразу, чтобы потом не было проблем. В наших рядах есть женщина.
— Что? — Румпольт закрутил головой.
Райнер засмеялся:
— Да нет же, не эти типы! Наша лучница. Она сейчас изображает пажа у Манфреда. Мы хранили ее тайну, и вам тоже стоило бы.
— Лучница? — разочарованно спросил Август. — Она — солдат?
— Именно. И получше, чем многие мужчины. Но послушайте: если вам что взбредет в голову, забудьте. Кто посягнет на нее, ответит передо мной лично.
— И передо мной, — хором отозвались Халс и Павел.
— И передо мной, — подхватил Йерген.
Новички озадаченно посмотрели на них, но покивали.
Вновь принявшись за жаркое, Райнер услышал, как Август печально переговаривается с Халсом и Павлом.
— Да знаю я, что так не положено, — сказал Халс, — но она ж не слышит.
— И она умеет стрелять, — добавил Павел.
Йерген сказал на ухо Райнеру:
— За нами следят.
Райнер огляделся.
— Кто? Где?
— Не знаю. — Йерген кивнул в сторону реки, в темноту за пределами лагеря. — Но они там.
Райнер поглядел туда, куда показал мечник. Он не видел ничего. Его пробрала дрожь
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГОРОД САДОВ
После пяти дней пути вверх по реке, когда все напряженно вглядывались в мелькающие вдоль берегов тени, на утро шестого флотилия Манфреда обогнула излучину, и Райнер увидал возвышающийся кратер — неприступную природную твердыню Талабхейма. Зрелище впечатляло: кратер поднимался на сотни футов над сплошным ковром деревьев и был так широк, что изгиб стены просто не ощущался. Она тянулась в обе стороны словно бы бесконечно.
Август просиял, сидя на парапете:
— Крепость Таала.
— Тогда уж — питейная чаша Таала, — со смехом исправил Халс.
Август добродушно хмыкнул.
Час спустя ладьи вынесли их к пристаням Таалгада, талабхеймского порта — потрепанного городишки, что приютился в тени кратера. Место сырое и грязное, сплошь склады да кабаки. В кабаках народу было полно, но склады пустовали — торговля, очевидно, остановилась. На причалах и у таможни под брезентом валялись груды бесхозных ящиков, бочек и мешков.
Лорды со свитой сошли на причал и готовились к встрече, в то время как в Талабхейм послали весть о прибытии посольства. Райнер поднял глаза, разглядывая кратер. Он закрывал собой почти все. Дорога змеилась вверх где-то на треть его высоты, до огромных укрепленных ворот — входа на легендарный Путь Волшебников (названный так потому, что народ был уверен: его могло создать лишь колдовство, но не человеческие руки).
После долгого ожидания на причал, сверкая пиками, спустился отряд городской стражи в красно-белой форме. Солдаты выглядели усталыми и изможденными, словно слишком долгое время провели на фронте. С ними прибыл длиннобородый старец в богатых одеяниях и бархатной шапочке. Он низко поклонился Манфреду.
— Добро пожаловать, граф Вальденхейм. Я лорд Далвен Нейбалтен, герольд графини. Приветствую вас в Талабхейме от имени ее превосходительства и ее двора.
— Вы очень любезны, лорд Нейбалтен, — поклонился в ответ Манфред. — Мы благодарим ее за гостеприимство от имени ее императора Карла-Франца.
— Благодарю, граф, — сказал Нейбалтен. — Графине сообщили о причине вашего визита, и она дает лорду Теклису и вашему посольству позволение войти в город. Однако же она просит вас оставить отряды здесь, в Таалгаде, пока вы с ней не встретитесь. Я провожу вас к ней, когда будете готовы.
— Разумеется. — Манфред снова поклонился. Он ушел переговорить с лордом Шоттом и остальными.
— Оставить отряды здесь? — возмутился Шотт. — В этом клоповнике? Она нам не доверяет?
— Если так, это оскорбительно с ее стороны, — добавил великий магистр Райхскелл. — Нас послал сам Карл-Франц.
— Думаю, это обычная предосторожность, — успокоил их Вальденхейм. — Глупа та правительница, которая без переговоров впустит в свой город две сотни вооруженных воинов.