Мебель на съемной квартире москвичу не нужна совсем: он всё равно хозяйскую в окно выкинет, а привезет свою, именную. Ведь так важно обставить жилье по собственному вкусу! То есть — воссоздать точную копию своего рабочего кабинета. Идеально, если кабинет дома и кабинет на работе ничем не отличаются, и даже портрет шефа в рамочке висит на одинаковом расстоянии от входной двери.
Питерец снимает квартиру на спор, по пьяни или по принуждению арендодателя. Тот приходит к нему и говорит: «Значит так, либо квартиру у меня щажже снимешь, либо я с тобой здороваться перестану». Питерец, не выдержав такого чудовищного давления, тут же бежит смотреть на свое новое обиталище. По дороге примечает, где находится ближайший круглосуточный магазин, в каком скверике больше лавочек и меньше бабушек. Потом придирчиво изучает вид из окна. Если за окном брандмауэр — сухо прощается и уходит навсегда. Это ведь только помешанный на своем интернете москвич думает, что брандмауэр — полезный защитник его компьютера от хакерских атак. Любой питерец знает, что брандмауэр на самом деле — это глухая стена без окон, и ни от каких хакеров она не защитит. Нет, конечно, если целый год просыпаться и видеть в окне этот брандмауэр, может сложиться впечатление, что от хакеров он всё-таки защищает. А также — от облучающих вредных лучей зеленого цвета, изобретенных в Америке, и заодно от марсианских пришельцев с присоской вместо носа.
Хорошо, если будущая квартира питерца чем-нибудь этаким отличается от всех прочих квартир. Например, отдельный вход со двора, а лучше — с улицы, а лучше — по приставной лесенке на третий этаж — это очень хорошо. Мансарда — тоже хорошо. На крайний случай сойдет какой-нибудь эркер. Но лучше всё-таки башенка. Водопровод? Интернет? Телефон? Метро закрыто на ремонт? Ну и плевать. В такой квартире здорово и не скучно без всякого интернета. И уходить из нее совсем не хочется. Беззаботным питерцам обычно везет: интернет можно подворовывать у соседей, тайно расплачиваясь подсунутыми под дверной коврик жетонами на метро (которое закрыто на ремонт), а за углом обнаруживается целый выводок маршруток.
Питерца устроит любая мебель, даже хозяйская. С собой он приносит только смешной подсвечник с ароматической свечкой, рамку, сделанную вручную одним другом для картины, нарисованной другим другом (картину подарили третьему другу, а в рамку вставили коллаж четвертого) и книжную полку, доставшуюся в наследство от бездетного дядюшки. Книги питерец собирается перевезти со старой квартиры со дня на день, но терпение у хозяев лопается раньше, и они вывозят эти книги в неизвестном направлении, равно как и прочий скарб, оставшийся от бывшего жильца.
Правила дорожного движения
Москвич свободно переходит дорогу в любом месте. Иногда у него есть с собой синий фонарик, которым он светит в глаза автомобилисту, и пока тот рассуждает, что же значит синий сигнал светофора, москвич успевает перейти дорогу и скрыться за горизонтом. Если автомобилисты ловят москвича и пытаются отобрать у него синий фонарь, он неистово верещит: "Это мигалка! Вы ответите по закону, черти!" Москвич всегда трактует правила дорожного движения в свою пользу, где бы он ни был - по ту или по эту сторону ветрового стекла. Поучительна встреча таких москвичей. Растолковывая друг другу правила (один стоит на проезжей части, другой впрыгнул всеми четырьмя колесами на тротуар, но собирается вот-вот спрыгнуть на проезжую часть, где стоит первый), они могут сочинить поэму или даже целый эпос. Пока не приедет бесшумный черный эвакуатор и не эвакуирует их в неизвестном направлении навсегда.
Питерец даже на светофоре оглядывается и задумывается: а стоит ли переходить дорогу прямо сейчас? Тут светофор своевременно гаснет. Иногда светофор тоже думает. Если думающий светофор и думающий питерец встретятся на перекрестке - завяжется разговор, и они, может быть, даже сыграют партию в шахматы. Но питерец обязательно поддастся светофору, ведь тому еще стоять на перекрестке совсем одному на морозе или солнцепеке. Пусть хоть порадуется.