- Ого-го, - сказала она. - Какой большой и толстый...
- МАМА!
Эмили Жан вздрогнула. Ее рука дернулась.
- Боже!
- Все в порядке, дорогая.
Лестер повернул голову и увидел стоящую за диваном и глядящую на них Мэй Бет. С того ракурса, где она находилась, ей было видно все. Ее взгляд, казалось, застыл на пенисе Лестера. Она несколько раз моргнула, облизала губы и пробормотала:
- Моя машина не заводилась и... - На мгновение она запнулась, а затем выпалила: - БОЖЕ мой! - И бросилась прочь.
- О, дорогая, - пробормотала Эмили Жан. - Мне очень жаль, мистер Брайант. То что произошло, конечно, очень прискорбно. Я думаю, что сейчас вам лучше уйти.
28. Приключения Чарльза
Раскольников как раз собирался зарубить старуху, когда тишину в доме Яна взорвал звонок в дверь. Он встал, нервно хихикнул, закрыл "Преступление и Наказание" и посмотрел на настенные часы.
Десять минут первого.
Звонок раздался снова.
Он положил книгу на стул и направился к входной двери. Графитный пол в фойе под босыми ногами казался невероятно холодным. Он щелкнул выключателем, чтобы зажечь свет на крыльце и открыл дверь.
- Я чуть ему не попался, - пробормотал Чарльз Перрис. - Я чуть... можно мне войти?
- Конечно.
Чарльз был одет в новые брюки и синюю спортивную рубашку, вся передняя часть которой была влажной. Когда он вошел в дом, вместе с ним помещение заполнил кисловатый запах рвоты.
- Меня вырвало, - пояснил он.
- Здесь нечего стыдиться.
- Вас когда нибудь рвало? От выпивки?
- Конечно.
- Да?
- Больше раз, чем я смогу припомнить.
- Правда?
- Я никогда не пренебрегал выпивкой, Чарльз. Это и маленький грех и утеха. - Сказанные слова показались ему очень знакомыми. Он задумался, откуда мог взять их. - Присаживайся. Может выпьешь кофе?
- С удовольствием.
На кухне Ян достал из шкафа две кружки. Затем потрогал кофейник, чтобы убедиться, что кофе в нем еще не остыло, и наполнил их.
- Со сливками и сахаром? - Крикнул он.
- Да, пожалуйста.
Он добавил сливки, но выбор количества сахара решил предоставить Чарльзу.
- Держи, - сказал он, поставив перед мальчиком кофейную чашку и сахарницу.
- Спасибо. Это именно то, что надо. Я только что проснулся. После того, как меня вырвало, я потерял сознание.
- Как тебе удалось отыскать мой дом? Я всегда считал, что такая информация держится в надежном секрете?
- Школьный справочник.
- Как он попал тебе в руки?
- Он принес его с собой, когда вернулся домой. Я в это время прятался в шкафу. Я видел, как он положил его рядом с телефоном, когда вошел. Это и навело меня на мысль отправиться к вам. Я не мог пойти домой... не в таком виде, как сейчас. Поэтому я схватил его и убежал.
- Убежал откуда? Кто вернулся домой?
- Мистер Брайант.
- Лестер Брайант?
Чарльз кивнул. А затем положил в кофе ложку сахара. И еще одну.
- Ты...? - На какое-то мгновение Ян почувствовал, будто реальный мир вокруг расплывается. Он посмотрел на Чарльза, кладущего в кофе третью ложку сахара. Затем четвертую. Он наблюдал, как затем мальчик опустил ложку в темно-коричневую жидкость и начал помешивать ту. Наконец, он пробормотал: - Мальчик, мальчик. Так та женщина, о которой ты тогда мне рассказывал, та, у которой есть муж - Хелен Брайант?
- Она считает меня замечательным поэтом, - сказал он, будто пытаясь оправдаться.
- О, Боже. - Ян сделал глоток кофе. То показалось ему слишком горьким на вкус. Возможно, Чарльз поступил правильно, положив в свою порцию столько сахара. - Как это произошло?
- Что именно?
- Все. Как вышло так, что ты начал спать с одним из своих учителей?
В этом было бы гораздо больше смысла, подумал он, если бы учителем была, например, Мэри Гудвин. Мэри, по крайней мере, была не намного старше своих учеников. Плюс к этому, она была красива, стройна и вызывающа. Но Хелен Брайант? Как мог такой симпатичный парнишка, как Чарльз запасть на этого ходячего робота? На эту ледяную королеву.
Она даже не симпатична!
Должно быть, все дело в сексуальной одежде, которую она обычно носит, подумал Ян.
- Я ей нравлюсь, - сказал Чарльз.
- По-моему, это слишком сдержанное высказывание.
- Она говорила, что моя поэзия вызывает в ней сентиментальность и чувство одиночества. Как-то раз мы говорили об этом после занятий. Кажется, в прошлую пятницу. Она попросила меня прочесть ей одно из своих стихотворений, и заплакала, когда я закончил. Боже, она в самом деле расплакалась от моего стихотворения... а потом поцеловала меня.