Я знаю этот дом, точнее помню, как шла война за землю, на которой он стоит. Застройщики готовы были перегрызть друг другу глотки за этот лакомый кусочек, велась самая настоящая война. Это было два года назад, никак не могли определиться, что же строить: бизнес-центр или же жилой комплекс. Судя по тому, что я сейчас вижу, последние победили. Элитный жилой дом в несколько масштабных корпусов, уже имеется пост охраны. Но квартиры не заселены. В некоторых окнах видны тени рабочих, которые занимаются отделкой, но большинство окон тёмные. На самом деле жутковатое местечко: будешь кричать – никто не услышит.
На въезде в охраняемую зону, от меня потребовали документы и долго всматривались в паспорт, неужели не похожа? Молодой человек недоверчиво косился на меня, осветил фонариком салон, словно я так кого-то или что-то прячу, попросил открыть багажник. Да, блин! Взрывчатку везу!
– К кому приехали?
– М-м… я не знаю, владелец ли это… меня пригласил Дмитрий Трунёв в квартиру триста восемнадцать. Я правильно приехала?
– Дмитрий Анатольевич? – Уточнил охранник и замер, в ожидании ответа, словно здесь проживал ещё один Дмитрий Трунёв, хотя…
– Да, Дмитрий Анатольевич. Я могу проехать?
– А он вас ждёт?
И где таких набрали?! Нет, я сама решила в два часа ночи забежать в гости, в только что достроенный дом, чтобы меня при этом никто не ждал!
– Да, мы договорились.
– Проезжайте.
Наконец ворота раскрылись, и я въехала во двор. Найти нужный корпус оказалась задача не из лёгких, и кто только такое строит?! Из машины я вышла тоже не сразу, ещё несколько раз поторопилась всё обдумать и признаю, мыслишки по поводу уехать куда подальше, мелькнули не единожды. Но на то я и женщина, чтобы совершать опрометчивые поступки, а потом других в этом и обвинять, например, сейчас я виню Кирилла. Хотя бы за то, что не проснулся и не спросил, куда же это его жёнушка, на ночь глядя собралась. Я бы сразу и одумалась, честно.
Квартира оказалась далеко не на первом этаже и лифт естественно не работал. Ну, ничего, зато пока я добрела до одиннадцатого, пыл мой поутих и в дверь я постучала кроткой и покорной. Но на мой стук никто не ответил, и я вошла без приглашения. Как и ожидала, в квартире полным ходом шёл ремонт, я бы не удивилась, если бы из какой-нибудь комнаты выглянул рабочий, но не сегодня. Вокруг было тихо и пусто, настолько тихо, что я поёжилась от страха. Неприятный холодок пробежался по спине, и я обхватила плечи руками, хотя бы не так страшно. Повсюду горел свет, ни единого звука. Который рассказал бы мне о том, где сейчас расположился хозяин. В одной из приоткрытых дверей можно было разглядеть матрац, который лежал прямо на полу и почему-то вызывал неприятные ощущения. Сразу показалось, что эта квартира предназначена для одноразового траха с какими-нибудь шлюшками, ну, или рабочие там отдыхают – тоже подходит. В просторном коридоре стояли вёдра, валики, строительные и отделочные материала. Было неприятно, но, с другой стороны, не к себе же домой он меня должен был пригласить. Ага, с женой посидеть, чайку с сушками поглотать.
Сделав несколько шагов вперёд, я оказалась напротив просторной кухни, возле окна стоял Дима и неспешно курил в приоткрытую створку окна.
– Мог бы хоть отозваться. – Буркнула я и вошла в помещение. Было больше света и чувство неловкости вернулось.
Дима даже не повернулся ко мне, так и продолжал стоять. А я не знала, что делать: положить кольцо и телефон и так же незаметно покинуть частную собственность или выслушать несколько язвительных замечаний в свою сторону. Так и стояла на проходе, не решаясь сделать ни того, ни другого.
– Проходи, чувствуй себя как дома. – После долгой затяжки предложил он, разглядывая панораму, открывающуюся из его окон.
– Курение вредит здоровью. – Пробормотала я, стараясь привлечь к себе внимание.
– Никогда об этом не слышал.
Так и не повернувшись, Дима позволил мне себя рассмотреть. Но стоя я этого делать не стала, заметив возле импровизированной барной стойки высокий табурет, шумно на него опустилась и тяжело выдохнула. Смотрела на его широкую спину, казалось, он сейчас был настолько напряжён, что одно лишнее движение и рубашка треснет. Небрежно закатанные по локоть рукава, расстёгнутый ворот рубашки. Галстук и пиджак валяются на подоконнике, там же документы, скорее всего на машину, ключи, от неё же, пальто нигде не видно. Достаточно широко расставлены ноги, дорогая ткань брюк натянута на ягодицах, заставляя предвкушать, его голова то задирается вверх, когда он выпускает изо рта неровные клубы дыма, то опускается вниз, когда снова нужно затянуться. Так продолжаться могло целую вечность, поэтому именно я сделала первый шаг: бросила кольцо на гладкую столешницу, и оно звонко затарахтело, пока не успокоилось, только тогда Дима спешно затушил сигарету и теперь уставился на меня, сверля взглядом. Ой! Когда он стоял ко мне спиной, было куда лучше. Взгляд исподлобья, плотно сомкнутые губы, глубокая морщина на лбу (кажется, раньше её не было), и руки сложенные на груди. Он так внимательно на меня смотрел, словно я ему что-то должна. Нет, конечно, я была не права, не стоило сбегать, но… не будет же он сейчас меня в этом упрекать… или будет? Недолго думая, вспомнила о телефоне, который, кстати, не являлся моим подарком, значит, его тоже нужно вернуть. Положив рядом с кольцом трубку, я соскочила со стула и оглянулась в сторону выхода. Хотела взглянуть на Диму решительно, но видимо получилось просяще, потому что он зло ухмыльнулся.