Я волновалась. Я сходила с ума. Я не могла уснуть, ни ела, ни пила, я сидела рядом с телефоном в некой прострации. Прошло более суток, с тех пор, как Дима увёз Антона и не то, чтобы я боялась, что он ему навредит, нет, я была уверена в обратном. Меня беспокоило то, что сын к нему привяжется настолько, что потом просто невозможно будет эту связь разорвать. Вернулась к жизни только тогда, когда снова услышала голос Антона в трубке. Он что-то долго и радостно рассказывал, назвал точное место, где они остановились, где успели побывать и что планируют ещё сделать, но я этого практически не слышала. В голове пульсировала только одна мысль: с ним всё в порядке. Потом стало немного легче, в социальной сети на страничке Антона каждый день стали появляться новые фотографии и я мгла теперь не только услышать, но и воочию наблюдать за тем, как счастлив мой ребёнок и с каждой новой фотографией я очередной раз убеждалась, что совершила ошибку, бросив Диму тогда. Ещё через два дня, мне позвонил адвокат Галаева и пригласил на встречу побеседовать, но, как выяснилось позже – встреча как таковой, мирной беседой, не являлась. Это был полноценный бракоразводный процесс, с судьёй. Кирилла не было, наш семейный, а теперь уже только его адвокат утверждал, что истец задерживается, начали без него, наверняка немалые деньги заплатили за срочность и конфиденциальность. Весь процесс занял не более двух часов, хотя я была практически уверена, что мы обойдёмся и меньшим временем. Всё происходящее больше напоминало фарс, в котором я предстала как лживая особа, желающая окрутить состоятельного человека. Задевало только то, что сам Кир решил не присутствовать, я бы с удовольствием посмотрела ему в глаза при такой речи его защитника. В итоге я отказалась от всех претензий на свою долю имущества и финансов, на которые имела право при разводе по брачному контракту. Я бы и без того от них отказалась, да и вся пламенная речь этого червя едва ли могла повлиять на ход дела, ведь в нашем договоре ничего не сказано про измены (взаимные, кстати), обманы и тому подобную чушь. Но нет же, ему нужно было меня извалять в грязи. Ему – это адвокату, Клименко Владиславу Игоревичу. Я и не сомневалась в том, что вся эта возня – дело его рук. Мы с Владом никогда не могли найти общий язык, а то, что я стала правой рукой Кирилла его и вовсе взбесило, а теперь он отыгрался. Браво, но не впечатляет, ничуть! Под конец слушания, уже, когда судья всё-таки вынесла свой приговор, и мы считались официально разведённой парой, в зале появился Кирилл. Красивый, серьёзный, деловой. Сейчас он выглядел несколько иначе, словно помолодел, или это я теперь смотрю на него не как на мужа?.. В общем, неважно. Он мило улыбнулся судье, извинился за опоздание и присел дослушивать заключительную часть.
– Я не понял, – повернулся он ко мне, – Алесь, я, конечно, всё понимаю, но мои подарки…
Да, да, адвокат настоял на том, чтобы я вернула мужу всё ценное, что он подарил мне в браке (украшения, машины).
– Ничего особенного, – улыбнулась я, поднимаясь, – Владислав Игоревич хотел, чтобы из зала заседаний я вышла даже без нижнего белья, но… ты сам понимаешь…
Немая сцена, которая продолжалась между адвокатом и Кириллом меня не интересовала и я направилась к выходу. Вот так и стала свободной женщиной. Даже забавно получается, почему после обретения свободы, мне приходятся начинать с нуля?
Вернулась домой и тут же обнаружила на электронной почте несколько предложений по работе, в том числе и от наших прямых конкурентов. Шила в мешке не утаишь. Но работа интересовала меня мало, сейчас бы с личной жизнью разобраться. Снова улыбнулась, когда получила от сына очередной фотоотчёт. Осталось всего три дня, и он снова будет со мной. Эти три дня мучительными для меня не показались, и я находилась в нетерпении перед предстоящей встречей, но вот уже вечер… восемь утра, десять, а никто так и не появился. Телефон сына молчит, находясь вне зоны доступа, а когда стало невозможно ждать, я набрала номер Димы. За всё это время, мы ни разу не переговаривались, и он не проявлял ко мне интереса, Антон лишь изредка передавал от него привет, а вот теперь поговорить я хочу!