– Понимаю. – Согласилась я, а сама подумала, что раз маски практически сброшены, то и танковая атака неподалёку.
– Я на самом деле беспокоюсь за вас.
– Я произвожу такое впечатление? – И снова мои штыки, бессмысленно, глупо, но по-другому сегодня не получится. Чёрт, ещё и Дима не отвечает!
– После нашей с вами первой встречи, я хотела поговорить с сыном, уточнить у него детали, но дозвониться не смогла и набрала его лучшего друга – Дениса. Знаете такого?
– Впервые слышу. – С вызовом бросила я на её подслащённую речь.
– Да… Так, в общем, оказалось, что он о вас тоже ничего не знает… Понимаю, это не аргумент, – судя по постоянным паузам, она и сама запуталась в своих витиеватых изречениях, поэтому шумно выдохнула и снова продолжила. – В разговоре выяснилось, что он вас всё же знает, но не в курсе, что ваши отношения с Димой дошли до такого уровня.
– Если можно покороче.
– Я стараюсь, просто не хочу вас обидеть.
– Я не настолько глупа, чтобы обижаться на слова постороннего человека.
Слово «посторонний» стало красной тряпкой и теперь, действительно, никаких прелюдий.
– Он вас не любит.
– Я так понимаю, вы даже толком с Димой не поговорили. Откуда такие выводы?
– Потому что я знаю своего сына. – Теперь Анжелика Викторовна говорила строго, уверенно и очень серьёзно, я её даже зауважала, ну, не идёт ей лебезить.
– Пока одни слова, ничего конкретного.
– Алеся, вы ведь замужем, я правильно понимаю? Я ещё тогда видела след от кольца на вашем пальце.
– Я уже развелась и это, кстати, была инициатива вашего сына.
– Мне очень жаль, что Дима разбил вашу семью, но поймите, прошу, у вас ведь сын, всё ещё можно исправить. Ну, не нужны вы ему!
– Я так и не поняла, на чём основаны ваши доводы.
На самом деле, сразу же после её слов о том, что он меня не любит, первый неподъёмный камень упал в мою сторону. Больно, обидно до слёз, да ещё так не вовремя… и гормоны, чёрт бы их побрал! А теперь я просто доигрывала роль непробиваемой стервы, хоть и давалось мне это нелегко.
– Ещё раз говорю, я – мать, и я знаю своего сына как никто другой. Я просто не хочу, чтобы он испортил вам жизнь. Он однолюб, понимаете, однолюб! – Стучала она по столу кулачком, а о его «однолюбости» я уже сегодня слышала. – Да, ему уже не двадцать лет и он вполне мог вами заинтересоваться, вы красивая и, как я выяснила, самодостаточная женщина, но…
Казалось, она просто устала говорить со мной. Женщина склонила голову, переводя дыхание а потом подняла её и посмотрела на меня, с сочувствием, что ли… И теперь всё её слова казались действительно для моего блага. Не было воинственности, корыстного умысла.
– Я кода-то сказала ему, что в жизни у него могут быть женщины, разные, много или мало – не важно. Но когда он встретит одну единственную, поймёт. И попросила, чтобы он не знакомил меня со своими подругами, – на последнем слове она неприятно усмехнулась, и я сразу поняла, что намекает и на меня в том числе, – а познакомил лишь с той единственной. И я дождалась того момента, когда он буквально прибежал ко мне, светясь от радости и сказал, что любит. Это было давно… та женщина была замужем, и он её добивался, волновался, переживал, я впервые видела сына таким уязвимым. А потом, спустя время, она ушла и от него, уж не знаю, что и как, но больше он со мной об этом не говорил.
Я видела, что ей было трудно говорить, она любит Диму и переживает за него, но мне было в разы больнее выслушивать всё это, вспоминала тот взгляд, который он посылал Карине на записи… больно, как же больно!
– И, Алеся, он ничего не говорил мне о вас, я даже не подозревала, что мой сын живёт с женщиной. Эта влюблённость пройдёт, вы ведь и сами знаете, как это бывает, а у вас сын, а мальчику нужен отец. Возвращайтесь к мужу, не разбивайте себе сердце, с Димой у вас всё равно ничего не выйдет.
Я сжимала и разжимала кулаки под столом, мысленно умножая и переумножая числа, только бы не сорваться, не накричать, не расплакаться, я практически на грани.
– Я очень благодарна вам за заботу обо мне и о моём сыне, но раз уж мы так откровенны… Своего отца Антон не видел уже шесть лет и я этому безумно рада, с мужем своим я развелась бы не зависимо от того, появился бы Дима в моей жизни или нет, а то, что происходит в нашей с ним семье, касается только нас и никого больше. Это понятно?
С каждым словом мой голос становился всё более ледяным, твёрдым, тональность повышалась, но до крика было далеко. Женщина продолжила сидеть и я не выдержала.
– И если вы ещё раз влезете в нашу семью, вне зависимости от того, какие у вас намерения, я вас на порог не пущу. Ясно?!