Порхающая душа

Женщина современности, если судить о ее психологии по стихам Лидии Лесной, — только и знает, что погоню за впечатлениями:

Иногда она была жгучей и страстной,
Иногда — холодной и властной —
И потому она любила то смуглого юношу с сильным телом,
То мечтала о мальчике — золотом и белом.
…Кто может сказать — чистая она или грязная?
Она — разная.

Ах, мы знали совсем иную женщину в произведениях наших поэтов и писателей. Не только тургеневские девушки, или Наташа и Кити у Толстого были иными. И «Незнакомка» Ал. Блока сумела же сохранить в ресторанной обстановке тайну очарования своего.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука…

Лидия Лесная зло высмеивает в своих стихах «милых дев» прошлого:

ТЕПЕРЬ

Ау! Ау! Где вы,
Милые девы?
В облаках душистой пудры
Вы нежны и сереброкудры.
Вы легко скользили по паркету
И мечтали о любви в ажурных боскетах.
Вы дарили няне на Рождество душегрейку
И горько плакали, хороня канарейку.
А кавалеры, что были вам хорошо знакомы,
Писали на память стихи в альбомы.
Нежные девы!
Ау! Ау! Где вы?
Голос ответил: «Молчи!
Они теперь зубные врачи».

…Если ресторанная, суетливая и внешняя психология современной женщины, — кажется жуткой и внушает ужас, — то здесь дело вовсе не в возврате к старой морали.

Ничего утешительного не давали и отжившие тезисы этой старой морали, по которым уныло-чинно и бездумно жили женщины прошлого.

Они — живые игрушки.
На лбу у них — смешные чубики,
Они наряжаются в тряпочки, любят погремушки —
И в жизнь играют, как в кубики.
Удастся кубики по картинке сложить —
Им легко и радостно жить,
А нет картинки — вместо головы — капуста,
У барышни — лисий хвост,
Там, где был жених с бокалом и говорил тост —
Совсем пусто,
На клумбе растут сапоги и ботинки —
Вообще — ерунда.
Ах, дал бы им кто-нибудь раз навсегда
Правильные картинки!

Дело вовсе не в «готовых картинках». «Правильных» картинок нет и не может быть в живой жизни.

Но… Если, напр., орфография «по Гроту» — зачастую оказывается нелепой, то значит ли это, что надо предпочесть полное отсутствие правил и безграмотность, как предлагает г-жа Л. Лесная в стихотворении «Грамматика»?

Девочка никогда не получит за диктовку пять —
Она слишком любит букву «Ћ».
Маленькая, примирись с двойкой,
Но во вкусах будь стойкой:
Пиши «зеленая ћль»
И «налћтћла мћтћль».
Нет лучше мотива,
Чем — «это красиво».

«Это красиво»… Но что же делать, если после усиленных возлияний в «красивой» ресторанной обстановке, такие некрасивые результаты приносит с собой уже на утро похмелье?

Пусть даже забудутся имена героев. Это не важно.

Пусть сменяет один герой другого. Разве не придет снова «мой радостный, апрель с лицом порочным и наивным»?

Я нашла сегодня вашу карточку в бюваре —
И… Помните ночь на благотворительном базаре?
И ночь у меня?
И мутный рассвет петербургскою дня?
Как встречи наши были праздничны и ярки!
Помните красные цветы и желтое вино
Нашей любимой марки?

Но если и правда, так «празднична и ярка» эта общедоступная дешевая ресторанная красота, — то откуда эти неожиданно грустные, эти тоскливые ноты в стихах Лидии Лесной?

«Отчего у тебя печальные глаза? Не грусти! — убеждает себя поэтесса в стихотворении “Себе — в зеркало”: — Не тоскуй, моя дорогая (!) Не грусти. К тебе это не идет. Ты смешная»…

Помогают ли эти утешения? Все трагичнее кажутся капризные страницы этих современнейших стихов современнейшей поэтессы, и все яснее, что в унылый и безнадежный тупик ведут эти «Аллеи причуд».

Жгу стихи мои. Жаль тех, кому писала я.
Жаль себя — зачем душа во мне усталая.

Формула «это красиво» не годится в качестве маяка.

Нужны иные пути, иные «Аллеи».

Она призрачна, как болотные огоньки, обманчива — эта внешняя, дешевая и лубочная ресторанная красота.

Не-Буква.* «Журнал журналов». 1916, № 33.

* Журналист, литературный критик И. М. Василевский. — В. К.

П. Комаров. Лидия Лесная. Жар-птица

Лидия Лесная. Жар-птица. Стихи. Алтайское Лито № 2.

Лидия Лесная поэтесса большого города с его автомобилями, витринами, электрическим блеском, звоном и шуршанием улиц… Как куколка, жившая среди ваз, шелка, ковров, тонких вин и фруктов, она воспевала большой город только как город, исповедующий утонченный культ изящной женщины, и ей был неизвестен город фабрик, железа, мостов. Ее арена комната, а не улица.

И стих у Лидии Лесной какой-то кукольный, неровный и капризный… Вместо рифм почти исключительно ассонансы… Откройте любую страницу, на 10 созвучий вы насчитаете не больше 3 рифм… Ассонансы — манерная картавость городской куколки… В красках палитры — также неровность… Воздушные образы, вроде:

Июльские дни — голубые арки
И сквозь них золотой хоровод

переплетаются иногда с вульгарными строчками, например,

Ах, эти июльские грозовые тучи —
Смерть для нашей сестры.

Иногда так мило неправилен своеобразный синтаксис:

Сосны — в снегу, от солнца красном…

Но не форма, не стих интересовали меня, когда «открыл ее книжку… Еще до революции читал ее и мне захотелось знать, о чем же будет петь куколка теперь, когда огонь революции сжег ее грешный мир, когда черное крыло голодной смерти осенило Россию? Застыла она в своей форме или развивается? Какие пути развертываются пред ней?

В книге я нашел старые стихи… Изысканно звучат в них мелодии комнатно-городской жизни…

Любите меня, как любите переплет
Из белого шелка или серой кожи.

Экзотические городские танцы фигурируют в ее стихах:

Но змей плясал страстный бездумный фанданго,
Но змей плясал танец паденья — танго.

Даже в описании природы прорываются те же мотивы:

В бирюзовом шелковом футляре
Зреет солнца теплый апельсин.