Темнота спросила:
– Как ты думаешь, сучка, что я сделаю с тобой дальше?
Ответные слова неуверенно, с дрожью, словно крохотный птенец, расправили крылья ответа:
– Отведешь куда-нибудь?
– Открой рот.
Послушные губы, горячий от недавнего трения язык ощутили кисло-сладкий сок мандарина.
Боже!
А темнота подхватила тело и бросила в сторону на широкую арену греха.
Голова свесилась вниз, и открытые губы снова не могли сомкнуться, лишь на короткие мгновения передышки.
Сильные руки раздвинули бедра, похлопали по трусикам с темным пятном. Аккуратно и властно. Дыхание прервалось, подчиняясь ритму.
Тело закружило, щека теперь упиралась в подушку. Темнота вторглась резко и глубоко, выдавливая крик. Биение усиливалось. Бум-бум-бум. Звуки не успевали за движениями на какие-то мгновения. Они сливались в гул бубна безумного шамана, что пытался отогнать от себя темных духов. Кожу обжигало то слева, то справа, донося до обострившегося слуха звонкие шлепающие звуки.
Тьма кричала ей сзади:
– Сука!
– Любишь, когда тебя ***?
– Чья ты сука?
Эхо раскрывало ее губы, выбрасывало изнутри короткое «да». Рикошетило – «твоя сука».
Напор эмоций давил, креп. Плотина покрылась трещинами, готовясь сдаться, но…
– Встань. Иди сюда.
Темнота подняла легкое тело вверх. Мышцы девушки только через секунду вспомнили, что могут его держать.
– Иди вперед.
Шорох открывающегося окна. На высоте восемнадцатого этажа разноголосый шум города превратился в гул. Свежий воздух ударил в лицо.
Руки уперлись во что-то твердое. Подоконник? Тело наклонилось в невидимую, но отчетливо ощущаемую пустоту.
Сзади снова вторгся и стал набирать темп горячий таран. Мысли расползлись по уголкам разума. Дыхание срывалось.
Темнота вытянула руку и сдвинула повязку в сторону:
– Смотри.
Глаза открылись, мельком заметив створ открытого панорамного окна. Огромная пропасть внизу. Люди-муравьи. Мозаика огней сложилась из разноцветных точек. Красные – ползущие вдалеке машины. Желтые – светлячки жилых муравейников. Бледные – свет безжизненных звезд в темном небе.
Грубая сила снова стала бить беспощадно, врывалась и покидая, играя со свободой покорного тела.
Точки стали сливаться в ручейки света. Закручивались в спирали все быстрее и быстрее, пока ноги не задрожали в унисон с криком, сорвавшимся в темноту опущенных век.
Извлечение троих
Сцена первая. Незнакомец
«Блин, как же в лифте воняет бомжами! Типичный минус старых двенадцатиэтажных домов».
Изнутри кто-то нарисовал сердце, когда створки распахивались, оно разрывалось на части. Или, может, пропускало меня в себя?
Двери подъезда зло хлопнули за спиной.
Она обернулась на звук. Испуг на лице быстро замаскировала слегка натянутой улыбкой. Я не удивлен – ты видишь меня в первый раз.
– Привет, Наташа. Я Дмитрий.
– Привет, Дима.
Я всегда пожимаю ладошку при встрече. Тактильное вторжение. И чуть задерживаю на секунду. Всего лишь на мгновение ограничиваю – показываю, приоткрываю свою будущую власть над пока свободной от меня женской вселенной.
– Пойдем, Наташа. Кофе уже готов, осталось только сварить.
– Ты будешь готовить его сам?
– Конечно, я же обещал.
«Еще я обещал тебе много такого, от чего вон у той бабушки возле подъезда резко подскочило бы давление».
– Здравствуйте, баб Нин!
– Здравствуй, Дима. Какие у тебя каждый раз девушки красивые!
«Вот спасибо, бабуля, за комплимент!»
Наташа, улыбнулась (уже по-настоящему) и внутри подъезда подколола:
– Ай, Дима, спалила ловеласа старушка.
– Точно, Наташа, если забуду пароли, явки, имена, будет у кого спросить.
Лифт снова разорвал нарисованное маркером сердце уже на четвертом этаже.
Я пока не прикасался к ней. И все шло к стандартной схеме: сейчас кофе, потом разговор, немного интеллигентной пошлости на пробу. Если заходит, услышу ответный смех. Тогда еще минут пять, и вперед. Поцелуй. Подниму со стула. Руки заскользят по телу. Спрут обхватит свою жертву. Через мгновение скажу привычно:
– Пойдем, детка, покажу тебе виды из спальни.
Окна зашторены. Ди-джей в колонках задаст нужный ритм… Дверца тумбочки закрыта не до конца, оттуда выглядывает кончик блестящей ленты с очень тонкими изделиями внутри. Совсем скоро один такой станет единственной преградой между нами. Сколько раз все это уже происходило?
Сначала тяжелая дверь тамбура, входим в квартиру. Тамбур – чистилище. Забудь о спасении всяк сюда входящий.
– Проходи, сейчас я закрою дверь. И наступит тьма. Не боишься?
– Я не боюсь тьмы.