Но все это были цветочки, потому что сейчас в Манчестере планируется большая конференция под названием «Секс и его изображение». И это уже не просто художники — в ней примут участие антропологи, эксперты по средствам массовой информации, историки — всех не перечислишь. В общем, звучит многообещающе. Узнав об этом, я взяла в Уитфорде проспект — и вот какие в нем заявлены темы: «Порнография в кинематографе как пародия на кассовые голливудские кинофильмы: порнографические вариации на тему библейского эпоса»; «Порнография против буржуазного вкуса: история Эла Голдштейна»; «Отношения между порнографической короткометражкой с изображением полового акта и модернистским стихотворением: структурный анализ». Неплохо, да? Надеюсь, я смогу присутствовать на этой конференции. Скажи, а ты еще хранишь то фото, которое я, помнишь, отдала тебе в седьмом классе?
Ну ладно, я могу еще писать и писать. Но что с тобой? Чем ты занят? Моя мама сообщает, что время от времени видит тебя, куда-то спешащего, поглощенного своими мыслями и не замечающего ничего вокруг. Ты все еще снимаешь старые здания? Благородный промысел, конечно. Папа говорит, что в последние дни в «Терминал-клубе» много разговоров о грядущем Экспо. Он считает, если это случится, Ванкувер сильно перестроят и он никогда уже не будет прежним. Говорил что-то насчет перехода экономики города от ресурсной базы к туристической… Затрагивает это тебя каким-нибудь боком? Ты следишь за политикой в последнее время? Знаешь, что Маргарет Тэтчер в своей последней публичной речи на прошлой неделе привела правительственную программу «Социальный кредит» в Британской Колумбии в качестве блестящего примера свободно-рыночного капитализма? Не слышал еще последний альбом «Cure»[63]? «Семнадцать секунд»[64]? Совершенно депрессивная музыка. Собираешься осенью поступать в университет? У тебя есть уже какое-нибудь представление о том, кем ты хочешь стать?
Ладно, пора заканчивать. Вернусь-ка лучше к своему эссе о Бэконе — о том, который художник, а не философ. Надеюсь, у тебя все хорошо. Вероятно, не увижу тебя этим летом — собираюсь вновь устроиться поработать в «Тэйт». Если вдруг соберешься приехать, дай знать. Всегда более чем рады тебя видеть у моей бабули в Бейсуотере.
Между прочим, я очень рада, что ты расстался с Флинном и Таней. Привет Робину.
P. S. Посылаю дозу кислоты[65] — пурпурная точка на марке[66]. Подарок тебе от моего бойфренда Матса.
18.16
Прочитав второй раз письмо Нетти, я сунул его обратно в задний карман. Солнце уже почти село, но его света хватило на то, чтобы я мог увидеть время на часах: 9.35. Я расстегнул ширинку, вытащил свой хуй и стал мастурбировать, думая обо всех тех вещах, о которых Нетти не написала. Потом я лег на спину. Вероятно, я на некоторое время потерял сознание. В момент, когда я очнулся, я видел страннейший сон.
Мне около шести лет. Я играю на заднем дворе своего дома с грузовиком. Мои родители в доме, принимают Смартов. Я знаю, что моя сестра — еще совсем крошечная — лежит в своей кроватке. Суббота. Лето. И я предоставлен сам себе.
Я брожу по заднему двору, вожу грузовик между цветов, вокруг кустов, по стволам деревьев и вдруг слышу, как кто-то шепотом зовет меня по имени. Мужской голос. Голос пожилого мужчины. Он раздается из-за изгороди, из-за гортензий. И я еду со своим грузовиком на этот голос — объезжаю куст и попадаю в тень большого кедра, растущего между нашим двором и двором Биллингтонов. С другой стороны ограды стоит мистер Биллингтон. Я вижу его глаза через щель. Он подзывает меня поближе. Я подхожу к нему.
Мистер Биллингтон просовывает руку через щель в заборе. В руке — корневище лакрицы; Биллингтон покачивает им как маятником. Я спрашиваю его, можно ли мне взять корень, и он отвечает, что да. Я протягиваю руку, но он с коротким смешком быстро его убирает и говорит, что я должен сначала помочь ему кое-что выяснить. Я спрашиваю, что именно. Он говорит, что у одного его знакомого мальчика проблемы с попкой и что он, мистер Биллингтон, читал в газете, что лакрица очень помогает в таких случаях. Это для меня новость. Кроме того, у меня никогда не было проблем с попкой. О чем я и говорю ему. Он отвечает, что рад слышать это и даст мне лакрицу, если я покажу ему, как выглядит здоровая попа. Потому что когда он увидит, как выглядит здоровая мальчишеская попа, он сможет помочь тому мальчику. Я спрашиваю, почему тот мальчик не сходит к доктору, чтобы его вылечили. Биллингтон объясняет, что семья мальчика слишком бедна и не может себе позволить визит к доктору. Я думаю про себя, что это звучит разумно, и, поскольку очень люблю лакрицу, спрашиваю мистера Биллингтона, что именно от меня требуется. Все, что я должен сделать, отвечает он, — повернуться к забору спиной и спустить штанишки. Он говорит, что это очень просто. Так я и делаю: поворачиваюсь задницей к забору и спускаю штаны. Мистер Биллингтон просовывает в щель руки и спускает мои штанишки чуть ниже.
66
Марка — кусочек фильтровальной бумаги, на который наносится LSD для удобства транспортировки и потребления.