— Здравствуйте, дети!
Если бы меня спросили о возрасте Флинна, я бы предположил, что ему, вероятно, под тридцать. Но, как и во многих других случаях, связанных с Флинном, точно определить было невозможно. Вы никогда не знали, что ожидать от этого парня. Едва вы решили, что поняли его игру, он полностью опровергал ваши догадки, как если бы читал ваши мысли и шутил над вами — просто для удовольствия, от нечего делать. Я мог бы привести примеры. Но их было бы слишком много. Достаточно сказать, что Флинна невозможно было не уважать. Всюду, где он появлялся, он требовал к себе уважения и добивался его. Он имел отношение ко всему, что происходило на Дейви-стрит. Да, Флинн был гигантом.
16.2
— Марти Флинн вошел в вашу жизнь.
— Вы правы. После нашей первой встречи он захотел встретиться с нами еще.
16.3
Флинн дал Тане стодолларовую бумажку — «возьми на обед детям». Другую такую же он вручил Робину с тем, чтобы тот купил какой-нибудь китайской еды и «чего-нибудь с пузырями». Когда они ушли, он стал суперсерьезен и велел нам с Нетти сесть на диван и устроиться поудобнее. Сказал, что у него есть к нам небольшой разговор: он хочет рассказать о своем происхождении. Потом Флинн отодвинул кофейный столик, сходил на кухню за табуреткой, бухнул ее перед нами, сел, положил одну ногу на другую и начал свою речь:
— Меня зовут Марти Флинн. Это мое настоящее имя. Мартин Патрик Макдугалл Флинн. Многие люди не называют своих настоящих имен, потому что думают, что должны что-то скрывать, или самим от чего-нибудь скрываться, или что они собираются в какой-то момент начать все сначала, или что-нибудь еще. Их дело. Я говорю свое настоящее имя, потому что я не такой, как другие. Вы понимаете, что я имею в виду? Мне нечего скрывать, не надо ни от кого прятаться, я не собираюсь ничего начинать. Я хочу, чтобы вы это знали. Хочу, чтобы вы знали, что я называю свое настоящее имя, потому что горжусь тем, что я делаю. И лучшее выражение гордости, которое я могу придумать, — это честность, разве нет? Вы согласны со мной? Честность. Помните это. Есть вопросы? Хорошо.
Итак, чем же я занимаюсь? Но позвольте сначала дать вам совет: все, что бы вы ни услышали обо мне, урезайте вдвое. Понятно? Сокращайте это ровно вдвое. Например: ходят слухи, что я сутенер, что я живу на доходы с проституток. Давайте сократим это вдвое, да? Правильно: слухи ложные. Я не сутенер. Позвольте повторить: я не сутенер. На самом деле я покровительствую группе независимо мыслящих людей — главным образом молодых женщин, — которые не желают отдавать заработанное ими какому-нибудь гнусному мудаку, который их еще и ебет за то, что мало принесли. Понятно? Так что то, что я им даю, — защита. Я не подпускаю сутенеров к их баксам. И эту защиту я им обеспечиваю бесплатно.
Теперь разберемся со слухом, что я торгую наркотиками. Я не раз слышал такие разговоры. Я слышал, как люди говорили, что Марти Флинн — это парень, который снабжает всех сутенеров коксом. Сократите вдвое. Торгую ли я наркотиками? Да. Но я не продаю их сутенерам. Ненавижу сутенеров. Это бич земли. Кому же я продаю наркотики? Я продаю их богатым деткам, которые появляются здесь из Шогнесси и западного Ванкувера. Продаю, потому что меня радует тот факт, что эти богатые детки полностью уделаются. Хотите послушать дальше? У меня есть теория на этот счет. Я могу сослужить человечеству хорошую службу. Подумайте, насколько лучше станет мир, если целое поколение богатых деток подсядет на наркотики и перестанет тратить свое время на жадное делание денег. Вы только представьте себе, насколько лучше станет мир без всех этих отвратительных буржуинов! Может быть, взамен мы могли бы получить немного настоящего равенства? Как вы думаете? Разве это не было бы чудесно? По-моему, да. Богатые — те же сутенеры, в отношении меня по крайней мере. А вы уже знаете, как я отношусь к сутенерам.
Теперь перейдем к слуху, что я занимаюсь ростовщичеством. Я будто бы акула, которая дает людям деньги под баснословные проценты, а потом вышибает их, если те не могут в срок заплатить. Опять же: сокращайте вдвое. Да, я даю деньги под проценты. На самом деле я даю много денег — большую их часть в уверенности, что никогда не увижу их снова. Если не верите — позвольте мне повторить, что именно так и обстоят дела. За прошлый год я раздал десять тысяч долларов детям, которые готовы питаться на помойке, только бы не возвращаться домой, или которых родители выгнали из дому. Как с этим согласуются разговоры о безумных процентах и о том, что я бью людей, которые не возвращают мне деньги? Конечно, мои проценты немного выше, чем в банке. Но бью ли я должников? Никогда. Единственным физическим контактом с людьми, которым я ссудил деньги, до сих пор было рукопожатие. Понятно? Я ни разу не тронул ни волоска на их головах!