В Миннеаполисе, где Постановление впервые было введено в действие в конце 1983 года, Городской Совет провел публичные слушания с целью изучения воздействия порнографии и создания основы для принятия закона о гражданских правах, направленного против нее. На основе этих слушаний, а также благодаря усилиям людей во многих сообществах, в установленных фактах Постановления изложили ряд видов ущерба: от индивидуального и интимного до общественного и анонимного. В ходе слушаний мужчины и женщины впервые в истории говорили о разрушительном воздействии порнографии на их жизнь. Они говорили о принуждении к сексу, из которого потом создавали порнографию. Они говорили о том, что их принуждают к порнографии так, что у них даже нет было выбора, смотреть ли порнографию, а потом — заниматься ли сексом. Они говорили об изнасилованиях, выполненных по образцу конкретной порнографии, которую читали им во время изнасилования, которую, как мантру, повторяли на протяжении всего изнасилования; они говорили, что их переворачивали вместе со страницами. Они говорили о сексуальных домогательствах, связанных с проживанием или работой в районах или на рабочих местах, пропитанных порнографией. Один молодой человек-гей говорил о том, что узнал от гетеросексуальной порнографии: быть любимым мужчиной — значит принять его насилие, и в результате мирился с разрушительной жестокостью своего первого любовника-мужчины. Другой молодой человек рассказал о своей борьбе за отказ от возбуждения от сексуального доминирования, которому он научился из порнографии, и о попытках найти способ любить женщину без этого возбуждения. Молодая женщина говорила о своем отце, который воспроизводил сцены из порнографии на ее матери, и заставлял ее молчать о криках матери, угрожая, что сделает то же самое с ней, если она кому-нибудь расскажет. Другая молодая женщина говорила об участившемся использовании порнографии в ее браке, о подрыве ее самоуважения, ее веры в свое будущее, возможность интимной близости и ее физической неприкосновенности, — и о том, как она нашла в себе силы уйти. Еще одна молодая женщина говорила о групповом изнасиловании охотниками, которые смотрели порнографию, а потом делали то же самое с ней, говоря: «Вот и вживую то же самое». Многие говорили об отвращении к себе, разрушении интимной близости, невыносимом унижении, разрушении личности, позоре, а также о гневе и мучениях, о возмущении и отчаянии жизни в стране, где пытками над ними наслаждаются, а их крики слышат только как «обращения» к их насильникам.
Врачи говорили об избитых женщин, связанных перед телевизором, которых заставляли сначала смотреть порнографию, а потом участвовать в актах сексуальной жестокости. Бывшие проститутки говорили, что их заставляют смотреть порнографию, а затем точь-в-точь повторять ее, часто это начиналось, когда они еще были детьми. Психологи, работавшие с жертвами инцеста, говорили о сексуальных пытках с собаками и электрошокером, связанных с потреблением порнографии. Одно исследование задокументировало большее число изнасилований, в которых была непосредственно замешана порнография, чем общее число изнасилований, о которых сообщалось в то время в городе, где проводилось исследование. Корреляция показала рост числа задокументированных случаев изнасилования с увеличением потребления основных мужских журналов. Лабораторные исследования показали, что порнография, изображающая сексуальную агрессию как приятную для жертвы (как это и делает большая часть порнографии), повышает приемлемость принуждения в сексуальных отношениях; что приемлемость принудительного секса связана с сексуальной агрессией; что воздействие жестокой порнографии увеличивает количество жестоких действий мужчин по отношению к женщинам. Она поддерживает представления мужчин о том, что женщины сами хотят изнасилования, и что оно им не вредит. Она поддерживает их мнения о том, что женщины бесполезны, примитивны, что они не люди, а объекты, и что они не равны мужчинам.